— Ребята, еще раз напоминаю вам основное правило — отвечайте только на заданный вопрос без всяких подробностей и уточнений. Только на заданный вопрос. А она ухитрилась отрапортовать, за три года сразу.

— Что будем делать?

— Мы с тобой, Паша, сейчас поедем в ЖЭК. Как они ухитрились выдать ордера на частную собственность.

— Ты еще не все знаешь, — хмыкнул Ефим. — Пять наших работников из этих восьми уже уволились с работы. Не хотят искушать судьбу. Остальные двое готовы это сделать с любой момент.

— А почему двое? Кто третий?

— Третья Скрябина. Она заявила, что пусть шеф сам решает ее судьбу. Если скажет отдать квартиру, то она отдаст.

Надежда Скрябина работала со мной практически с момента создания комплекса. Работала там, куда я ее ставил. Она верила мне и помогала в любом вопросе. Работала поварихой, продавцом, кладовщицей. Где надо поставить надежного человека, а если правильнее выразиться заткнуть любую брешь, то я ставил туда Надежду. Она, молча, шла и делала, что надо. Надя с мужем и дочкой снимала комнату в общежитии. Я, зайдя к ней в гости, решил выделить им двухкомнатную квартиру. Василий Степанович резонно заметил:

— Если им выдали ордера, то выселить их можно только через суд. Квартиры эти строились четыре года и имели сразу же целевое назначение. Каждый из них в течение этих лет что-то делал в своей квартире. Они все уже срослись с этими квартирами. Я полмесяца назад смотрю, а наш автослесарь Полищук сидит и не работает. Объяснил, что у него кто-то украл молоток. Вот он третий день работать не может. Я у него спрашиваю, а дома у него есть молоток? Принеси из дома и работай. Так он вытаращил на меня глаза: «Ага, — говорит, — все тащут инструмент отсюда домой, а я понесу из дома на работу? Вы что меня не- нормальным считаете?». «Петя, говорю я ему, так тебе шеф двухкомнатную квартиру дает». «Да я в очереди на квартиру двадцать лет стою вместе с женой. Мне ее положено по закону получить. Тоже выискались „благодетели“». И на следующий день написал заявление на увольнение. Я ему подписал. Работник он просто паршивый, а квартиру дали только из-за жены. Она молодец. Да и жили они с двумя детьми в подвале. Даже наша мать-одиночка Людка Данилюк, которую мы отправили на курсы бухгалтеров, а по их окончании из поломоек перевели в бухгалтерию, дали ей однокомнатную квартиру уже тоже написала заявление об увольнении и ушла завхозом в школу.

— А ведь ночевала в подворотнях. А теперь на выданную к Новому году премию и годовое пособие от нас как матери-одиночке, обставила квартиру мебелью, которую взяла у нас на складе. Укомплектовалась за полцены. Даже купила дочке коньки на роликах. И уволилась. А завхоз в школе-интернате — это уже должность. Стала уважаемым человеком. А организовывала это массовое бегство и приватизацию квартир по сертификатам Ирина Сорокина. Вы ей, Виктор Иванович, выделили четырехкомнатную квартиру. Она побоялась, что Вы эту квартиру у нее заберете.

Павел добавил:

— Я зашел в ее квартиру, когда ездил к ней за пакетом. Все новое. Ковры, хрусталь, мебель. У нас такого нет ни у кого. Девушка запаковалась капитально. Мало ты ей отступных назначил. Она бы еще тысяч пятьдесят спокойно наскребла бы. Без всяких усилий.

— Квартиры мы не вернем, — сообщила Носова. — Если пойдем через суд, то эти восемь семей будут стоять насмерть. Их с милицией из квартир не выселим. Да и как вы все это представляете? В каждой семье двое детей. У меня предложение. Подписать акт передачи этих квартир городу через ЖЭК. Тогда налогов мы платить не будем. А в ЖЭКе пусть сами разбираются. Тем более, что ордера они уже выдали. А триста пятьдесят тысяч долларов спишем со своих активов, как подарок городу. И еще одна просьба. Не увольнять Сметанкину. Она в критическом состоянии. Очень болеет у нее ребенок. Он инвалид детства. Муж полгода как ушел из семьи. Сейчас потерять работу — для нее катастрофа. А тут милиция еще навалилась. Это они Вам, Виктор Иванович, так все гладко рассказывают. А ее пытали неделю. Угрожали, что она пойдет под суд вместе с Вами. Предупредили, что бы она говорить Вам не смела, в интересах следствия. Вот она и попала между двух огней.

Я явно представил те цели, которыми руководствовались Любченко и его заместитель. Им нужны вышестоящие должности. Послать их на хрен? Получу врагов. А оно мне надо? Сметанкиной, конечно, не позавидуешь. Вопрос с квартирами вовремя мы решим. Хорошо, что об этом узнали сейчас, не месяца два-три позже. Тогда могли бы возникнуть большие проблемы. Все остальное- текучка. Я обвел глазами собравшихся. Все, выжидательно, смотрели на меня.

— Где Сметанкина? — спросил я у Наташи.

— Здесь, в приемной. Рыдает.

— Пусть со своим заявлением заходит ко мне.

Зашла Валентина, продолжая рыдать. Протянула заявление.

— Валя. За тебя поручается Светлана Викторовна. Иди, работай. Но тебе надо было прийти ко мне, несмотря на угрозы и предупреждения. Тем более, надо прийти в связи с болезнью ребенка. Света, выпиши ей материальную помощь на закупку лекарств. Выясни, в какой санаторий нужно отправить ребенка или в какую клинику. Иди, Валя. Ты давным-давно должна прийти ко мне и половину проблем мы бы решили. Света, забирай ее. Вот она успокоится, то завтра-послезавтра придете вдвоем ко мне, и мы все обсудим. Не забудь взять историю болезни ребенка. Благодарить будешь потом.

Вся моя руководящая тройка благодушно улыбалась. Очередную ситуацию мы разрулили. Теперь надо общаться со Степаном Юрьевичем Засядько.