— Да, ваше величество.

— Скажи, у нас найдется человек, сведущий в пытках?

— Надо у Лавра Тулия спросить. Думаю, среди его ветеранов найдутся люди, умеющие вести расспрос.

— Отлично. Зови капитана. Наш друг Мэтью сильно интересуется этим знанием. А поскольку один раз испробовать лучше, чем сто раз услышать, мы просто обязаны помочь студиозусу в его рвении к науке.

— Что?! — внимательно посмотрев на меня и не заметив на лице ни тени усмешки, парень не на шутку забеспокоился. — Зачем? Не надо… Мне вполне хватит теории… Николай! Ваше величество, не надо палача… Леонидия, простите великодушно. Я все понял. Я не хотел…

Гм… Я, конечно же, прикалывался. Зато парень, похоже, говорил всерьез. А это значит, что он думал… нет, был уверен… в моем праве и возможности казнить и миловать. Причем, не только собственных подданных. С другой стороны, а что тут странного? Самодержец я или хрен собачий? Круто…

Ответить не успел… Закружились два вихря, а мгновением позже в беседке возник мэтр Игнациус и великолепная метресса Корнелия. Мэтр — хмуро супя брови и даже в момент переноса не прекращая теребить бороду, а волшебница — как всегда обворожительна и грациозна. Не в обычном платье, а легкой, шелковой драпировке, изумительно яркой расцветки. Полупрозрачная ткань свободно спадала с обнаженных плеч, но при этом, совершенно невероятным способом подчеркивая грациозные изгибы фигуры. А на лепестках розы, вместо заколки, удерживающей всю эту галантерейную конструкцию, посверкивали капли росы, весьма искусно вырезанные из камня, а то и настоящие.

— И что же мой ученик успел натворить за столь короткое время, — поинтересовалась волшебница, — что ему понадобился палач?

— Эээ… — начал было Мэтью.

— Похоже, Игнаша, мы чуть-чуть поторопились. А согласились бы задержаться у Деяниры на обед, то я имела бы возможность и в третий раз увидеть нашего принца в подземелье. Право слово, это уже становится традицией.

— Нет-нет, госпожа Корнелия, — привстал я из-за стола. Высочество или величество, а выказать чуточку уважения даме и чародейке, корона с головы не свалится. Даже, наоборот… — Все не так печально. Мой друг упомянул о экзамене по вопросам истории казни. А я предложил ему побеседовать с профессионалом. Мастером заплечных дел, так сказать… Исключительно теоретически.

— Похвально, — кивнула метресса. — И печально. Если юноши, в присутствии такой красавицы способны думать о науке. В наши го… — волшебница не договорила, а лишь вздохнула. Показав мне при этом украдкой кончик языка. Честно… Словно девчонка-подросток, а не почтенная дама.

— Да-да… — рассеянно поддержал ее мэтр. Потом присел на стул. — И небо было синее, и трава зеленее, и вино не такое крепкое… Вынужден разочаровать вас, мой принц, мы опоздали. Злодей ушел…

— Перестань, Игнаша, — махнула на него рукой волшебница, от чего в беседке ощутимо запахло розами. — Никуда он не денется. Сегодня — ушел, завтра — попадется. Не попадется завтра — так через год. Отпечаток ауры мы все же сняли.

— То-то и оно, что сняли, — вздохнул чародей. — И она мне совершенно не нравится. Слишком силен враг. Даже для нас.

— Это ты преувеличиваешь, — фыркнула метресса. — В состязании силы ни с одним из нас ему не справится.

— Вот именно… состязании… — продолжал ворчать Игнациус. — Но он не станет состязаться, а нападет неожиданно. И мы можем не успеть защитить принца.

На этот раз волшебница промолчала, что, естественно, излагаемым новостям позитива не прибавило.

— Одно радует, — в голосе мага все же появился оптимизм. — Николаис умыкнул Леонидию так быстро, что враг не успел его рассмотреть. А изобилие магических артефактов сделало невозможным снять слепок ауры. Так что у него по-прежнему нет твоего лица, и магический поиск невозможен.

— А зачем ему лицо и аура, если есть адрес? Помнится, в прошлый раз, чтобы наслать на меня безумие, этого хватило.