Поднимаю на него от удивления остекленевшие до хрустального звона глаза и, вопию в праведном гневе:

- Что за хрень? Какие, на хрен, «бронетанковые и механизированные войска»? Что за отсебятину - Вы порете, Михаил Николаевич?! Мы же о чём с Вами договаривались? Об тактике штурмовых групп!

Тот, вжав голову в плечи, молча протягивает мне ещё один «проект».

Пролистывая, пытаюсь успокоиться - но, натыкаюсь на такой вот абзац:

«Назначение штурмовой группы - атака заранее разведанных укреплённых позиций противника.

Силу и состав штурмовых групп устанавливает командир полка.

Обычный состав штурмовой группы: два-три стрелковых отделения, два-три станковых пулемета, одно-два орудия поддержки, отделение саперов со средствами для резки проволоки, с взрывчатыми, зажигательными и дымообразующими веществами и, два-три ранцевых огнемета, один-два боевых танка…».

Дойдя до последних слов, охреневаю уже конкретно и, буквально срываюсь с катушек – чуть борода не отклеилась:

- Опять «танки»? Вы что, товарищ командарм? Думаете, раз «причиндалов» нет – Вам и отчекрыжить уж больше нечего?

Тот, что-то перепугано мямлит, но его не слушая - продолжаю исходить овном:

- Товарищ Троцкий, что по поводу танков говорил? Что это всё - буржуазные штучки-дрючки, жестяные консервные банки - способные пугать лишь забеременевших от католических миссионеров негроафриканок. Наш же красноармеец, вооружённый…

Осмелев видать при упоминании Троцкого, Тухачевский вдруг меня перебивает:

- Лев Давыдович и многие другие товарищи в руководстве РККА изменили своё первоначальное мнение об роли и значении танков в современной войне.

Удивлённо на него таращусь, совершенно не понимая отчего вдруг такая метаморфоза:

- Чё это на них всех нашло и затем на Вас перекинулось, Михаил Николаевич? С ума же по одному сходят, а не таким дружным коллективом… Массовое поедание генномодифицированного вида бледной поганки? А может это ваш дохлый дружок Какурин, Вас с «того света» вновь «генерирует» своими бредовыми идеями?

Тухачевский, молитвенно сложив на груди руки:

- Фёдор Фёдорович! Умоляю: успокойтесь и Выслушайте меня…

Ну а что мне ещё оставалось делать?

Усаживаюсь поудобнее, накинув нога на ногу: