Резкий взмах зачарованного кинжала, чуть слышный свист стали, а затем острая боль разлилась по шее ведьмы, в горле что-то заклокотало и захлюпало. Доминиция попыталась вздохнуть, крикнуть, но из горла выдался лишь придушенный всхлип пополам с бульканьем. Мужчина небрежно толкнул ведьму в грудь, а когда она стала заваливаться на спину, ловко подхватил и затащил в кабинет, бросив у кровати. По-хозяйски огляделся по сторонам, сунул нос в котёл с остывшим варевом, принюхался и негромко рассмеялся:
— Что, ведьма, убийцу искала? Ну, нашла, довольна теперь?
Доминиция собрала остаток сил и выплюнула вместе с кровью едва слышное:
— Да…
Убийца брезгливо передёрнул плечами, завалил умирающую ведьму вытащенными из шкафа сменными мантиями и ушёл, аккуратно закрыв за собой дверь. Доминиция его больше не волновала, а потому он и не увидел, как из-под двери выскользнула в коридор крошечная тёмно-золотая искорка, последнее волшебство любящего и жаждущего любви сердца ведьмы.
Лекция № 11. Маски сорваны
Абигайл снова снился кошмар, в котором она блуждала по тёмному и тесному коридору, покрытому пылью и паутиной и тщетно пыталась отыскать отчаянно кричащего ребёнка. Внезапно пол под ногами леди взбрыкнул, словно норовистая лошадь, жаждущая сбросить незадачливого наездника. Целительница вскрикнула, отчаянно взмахнула руками, звучно шлёпнув по чему-то упругому и тёплому и распахнула глаза.
— А у тебя тяжёлая рука, — пробурчал Валдор, одной рукой потирая щёку, а второй продолжая удерживать леди за плечо.
Абигайл смутилась, опустила взгляд вниз и тут увидела, что ночная рубашка не только промокла от пота, став полупрозрачной и очертив грудь, но ещё и съехала вниз, обнажив плечо. Целительница смутилась и поспешно потянула вверх одеяло, стремясь закрыть себя от от проницательного взгляда оборотня. Валдор сверкнул белозубой улыбкой, снисходительно дёрнул плечом:
— Ой, да ладно тебе, я в прошлый раз всё увидел.
— В прошлый раз? — прохрипела леди, чувствуя, как горло перехватывает невидимая петля, мешающая не только говорить и глотать, но даже дышать.
— Ага, когда тебя Виола опоила.
В голове Абигайл одна за другой вспыхивали и гасли картины той ночи, опаляющие поцелую, тихие стоны наслаждения, разрывающие тишину комнаты, роза, ярким пятном выделяющаяся на подушке… Так вот, почему не было ни привычного запаха вереска, ни даже самого крошечного огненного пёрышка!
— Так это был ты…
Валдор удивлённо вскинул брови, хотел что-то сказать, но потом решительно мотнул головой, обхватил целительницу за плечи, выдохнул требовательно:
— Слушай, любовная лирика — это, конечно, прекрасно, но сейчас слишком сильно пахнет кровью и бедой, так что, предлагаю отложить голубиное воркование на потом, а сейчас…
— Пахнет кровью и бедой? — Абигайл подскочила в кровати, одеяло белой птицей порхнуло на пол, а заглянувшая в окно луна чётко обрисовала фигуру целительницы. — Что случилось?!
Валдор словно не услышав вопроса, внимательно смотрел на Абигайл, точно никогда прежде её не видел, потом нахмурился, яростно протёр глаза.
— Так странно, мне показалось, что я уже видел тебя в ночной рубашке… Только вот комната была другая, я бы назвал её покоями аристократки, если бы она не была такой разгромленной.
Леди показалось, что её с размаху ударили по ушам, на краткий миг она оглохла и лишь смогла сдавленно прохрипеть, едва шевеля пересохшими губами: