- Какого чёрта... - шепнул Кит, ероша темные волосы.
- Да. Мало приятного. Девушка, двадцати одного года, - коронер кивнул на документы, которые, на счастье, хранились в пластиковом пакете ещё до столкновения с водой.
- А где же она? - Кит, не особо смущаясь, огляделся по сторонам. Его непросто тронуть, своего интереса он никогда не стеснялся, а условности считал ниже собственного достоинства. Многие Кита называли бесцеремонным и отвратительным, но всё равно признавали его власть над собой. Сильных людей зачастую и презирают, и уважают одновременно. Это законно и справедливо.
Сахарная блондинка, с очень полными натуральными губами и круглыми глазами. Майла Фокс, ей только что исполнился двадцать один год. Её сыну полтора года. Авария? Наркотики? Алкоголь?
- Лично - нет, но её каждый второй в городе знает.
- Да, мы уже выяснили. Модель, жена Уолда Фокса. А вот тела нет.
- Может, жива?
- Может, и жива. Может, в машине её и не было.
Кит наблюдал, как из детского кресла достают тело ребёнка. Шапочка упала с макушки, мягкие волосы слиплись, но на лицо Кит не решился посмотреть. Это должно было бы быть что-то страшное, ненормальное, не должны дети умирать.
Хотя, сколько раз Кит думал, что лучше прыгнуть в воду, чем видеть у постоянно пьяной матери вечный синяк на пол-лица.
Местность Валлери-Шейл к 1977 году прославилась не только количеством смертей, но и их кровавыми подробностями. Не имеет смысла затрагивать то, по какой причине произошли эти убийства: наркоторговля, проституция или бандитизм, так как в данном очерке речь идёт, прежде всего, о "Чёртовом Озере", ставшим местом преступления восемнадцать раз, а если считать Артура Фокса - девятнадцать.
Озеро располагающееся по правую сторону от шоссе и так называемого "чёртового тупика", имело песчаный, илистый берег и множество пирсов из необработанного дерева, постройка которых датируется 1950 годом, когда озеро стало привлекать внимание туристов и к поискам тел подключились "вольные ныряльщики" - необученные любители, которые без оборудования опускались на дно озера, в надежде найти хотя бы одну из десяти погибших (на тот момент) девушек. Трудно вычислить, опираясь только на официальные источники, сколько именно жертв можно приписать водам «Чёртова Озера», однако и из отчётов местного участка можно многое почерпнуть. Первой зарегистрированной жертвой стала Марго Ли, которая по сообщениям свидетелей направилась к правому берегу озера в 3.15 после полуночи 8 августа 1930 года с Джимми Уорреном. Уоррен позднее говорил, что Марго "сошла с ума" и вела себя "крайне необычно". Также он утверждал, что Марго Ли сама пошла в воду "улыбаясь, как помешанная", а после он её не видел и спасти не пытался. Однако, если верить полицейским отчётам, Джеймс Роккет Уоррен был всё-таки осужден за сексуальное насилие и предумышленное убийство.
В следующие двадцать лет убийства повторялись нерегулярно, но в общей сложности пришли к цифре 10, после чего озеро приобрело славу "озера-убийцы". И в 1950 году были организованы волонтёрские группы, а правый берег озера, открытый владельцами поместья для посещений, облагорожен пирсами для ныряния, пока 6 августа 1951 года не произошла новая трагедия. На этот раз у преступления было множество свидетелей, но тело найти снова не удалось. Кэрри Миллиган, секретарь поискового отряда "Вольных ныряльщиков", стала жертвой религиозного фанатика Моргана Сола, который напал на поисковую группу, ранил "ныряльщиков" Дона Джейкобса и Нормана Скотта, а Кэрри Миллиган перерезал горло и бросил в озеро, после чего застрелился. Его тело прибило к берегу, а тело Кэрри так и не нашли.
Очередная трагедия, унесшая жизни Артура и Майлы Фокс, произошла 12 августа 1977 года, то есть через сорок семь лет и шесть дней после первого зарегистрированного преступления. Известно, что Майла Фокс регулярно подвергалась насилию со стороны мужа, Уолда Фокса. В 8-45 утра камера охранника жилого комплекса "Сталкер", в котором проживали Фоксы, зафиксировала Майлу, выходящую из дома с ребёнком на руках. Женщина села в припаркованный у дома автомобиль "Шевроле" и пристегнула в детском кресле сына. Она покинула зону видимости камеры и, очевидно, территорию комплекса в 8-48. Потом её видели на заправке "Эон" в восьмидесяти милях от дома в 9-30 или чуть позже. Так как журналы с Майлой Фокс на обложке были в каждом киоске, а также на рекламных баннерах, стоящих вдоль дороги, не приходится сомневаться, что жители с лёгкостью узнали в женщине с ребёнком именно Майлу и оказались правы. Майла двигалась на север со скоростью более восьмидесяти миль в час. В 9-42 ее узнали на кассе супермаркета, где она приобрела три пакета детского сока, пюре и влажные салфетки. Всё это было позднее найдено в машине, поднятой со дна озера.
Следует отметить, что Майла Фокс, несмотря на публичный образ жизни, не считалась плохой матерью. По словам родственников и знакомых, она видела в Артуре своё будущее и всегда уделяла ему максимум своего внимания. В машине были найдены детские вещи, причём многие на более взрослого ребенка, из чего следует, что Майла явно рассчитывала жить с сыном вне дома в течение длительного времени и заранее приобрела одежду на деньги мужа. Там были зимние комбинезоны на двухлетнего ребёнка, которым должен был стать Артур в декабре 1977, новая обувь на все четыре сезона, с учётом роста ноги, и пакет игрушек, не подходящих полуторагодовалому Артуру. Если Майла не собиралась навестить вместе с сыном Детский дом, то она точно планировала побег от мужа вместе с ним и позаботилась о том, чтобы не совершать ближайший год крупных покупок. На заправке и в супермаркете Майла рассчитывалась наличными.
Ее след обрывается в придорожном кафе "Быстрая Лошадка", где она заказала себе овощной суп и сок, попросила детский стул, чтобы накормить ребенка, и отсутствовала вместе с ним в течение пятнадцати минут, которые провела в комнате "матери и ребенка", оборудованной в "Быстрой Лошадке". Уинифред Дэвис, официантка в кафе, упоминала, что Майла обращалась с ребенком очень хорошо и "не была похожа на чокнутую".
На этом след обрывается, и далее следуют события, описанные Майком Лоджем, рыбаком, который обратил внимание на странную тень на дне озера и "непорядок" на берегу. По прибытии полиции была обнаружена машина "Шевроле", пристёгнутый в детском кресле мальчик полутора лет и сумки с детскими вещами в багажнике.
Она поведала, что «очередную утопленницу» так и не нашли, и не найдут, что это уже «которая за последние лет двадцать» и что «папаша сам виноват, очевидно же!»
Выйдя из "Белой Лошадки", Кит не садился какое-то время в машину. Стоял и прислушивался к звукам, доносящимся с шоссе, прикидывал, не вернуться ли в М, не позвонить ли Кло, гоотовую приехать в любое время, или не купить ли упаковку дешевого крепкого пива. В итоге Кит предпочёл всему бутылку самого дорогого виски, что нашёлся в местном супермаркете, и палку сервелата. В самом скверном настроении он вернулся в поместье и, оставив машину за оградой, совершил новую попытку прогуляться по саду, отпивая прямо из горла пятнадцатилетний шотландский виски и откусывая сервелат, как дикарь. Через призму алкоголя это место выглядело чуть лучше, правильнее и даже приобрело сказочную атмосферу, будто в дорогом ужастике.
Кит миновал крыльцо, беседку и дошёл до того места, где увидел полицейские автомобили. Теперь берег был пуст. Поговаривали, что на место происшествия приезжал отец мальчика, очень долго сидел на берегу и смотрел на воду, но теперь на деревянном, необработанном пирсе остались только его следы: пустая бутылка и детская шапочка.