Вернувшийся Ормонд застал Диану сидящей на траве шагах в двадцати от дома. Она была напряжена и неотрывно смотрела в одну точку.

– Что случилось? – ле Блесс огляделся в поисках того, кто мог её обидеть. Но рядом с домиком никого не обнаружилось. Стояла тишина. Затихли даже неугомонные синицы, живущие под кровлей. – Диана, что с вами?

Казалось, она не слышит. Пришлось коснуться её плеча, от чего девушка вздрогнула и обернулась.

– Там… – она указала рукой, – там птицы…

Птицы? Ормонд не понял, что она имеет в виду, но послушно двинулся в указанную сторону.

На лавке возле дома стояла корзинка с еще теплыми и весьма аппетитными на вид пирожками. А под лавкой в крошках лежали две птичьи тушки. Он пошевелил их концом трости, но синицы не шелохнулись. Их клювики были приоткрыты, а веки, наоборот, плотно сомкнуты.

Но главное, из птичьих ртов на землю капала пена.

Ормонд похолодел.

Думать о самом плохом не хотелось, но… Он слишком многое повидал, чтобы не доверять своей интуиции. И потом… самое главное:

– Диана, вы ели из этой корзинки? – против воли голос дрогнул.

А когда девушка отрицательно покачала головой, Ормонд не сумел сдержать облегчённого вздоха.

– Хорошо, – произнёс он и повторил от переполнявших его эмоций: – Хорошо.

При помощи двух веточек поднял с земли безжизненные тушки и положил их в корзину к оставшимся пирожкам. Потом зашёл в дом и схватил первое, что висело на гвозде у двери. Это оказался старый плащ. Ормонд завернул в него корзину и спросил:

– Диана, вы сможете пойти со мной? Боюсь, одной вам оставаться не стоит.