— Оговорили… — Неожиданно для самой себя обычно скрытная натура требовала возможности выговориться. — В деревне черная оспа, а нас виноватят. — Надя взглянула взрослым взглядом на своего собеседника. Она отложила опустевшую веточку и задумалась. Как же много переменилось с тех пор, как семья решилась отправиться в эту далекую Сибирь. Сколько же ей пришлось забыть, чему ее учили в детстве и сколько нового случилось усвоить за последнее время. Все ее прежние мечты и планы осыпались прахом и томились воспоминаниями только в сокровенных уголках души. Каково было ей, уже сформировавшейся в определенном окружении оказаться там, где условия жизни похожи на первобытные, а над тобой нависают опасности тягот и лишений. И она выдержала. Почти все выдержала, но бывают обстоятельства, против которых не хватит одной силы духа.

— Оспа. — Саблин мысленно усмехнулся. Вот ведь повезло. Хорошо хоть у него полный набор прививок сделан. Мать в свое время обеспокоилась, перед командировкой в Южную Америку. Тогда ему все что можно и нельзя забабахали, а поездка отменилась. Как же это все теперь сделалось далеко — Ты то, как не заболела?

— Да нас с братом еще в городе привили, когда батюшка Сеньку в училище определял, а меня в пансион. Девочка задумалась, а потом произнесла фразу, которую явно сама не понимала: «С ручки на ручку».

Пока успокоившаяся девчонка щебетала, Саблин сворачивал лагерь и раздумывал: «Как же быть с девчонкой? Идти прямиком к дому ее отца пока опасно, да и не осталось там ничего. С другой стороны, надо бы убраться отсюда подальше, вдруг народные мстители нагрянут».

— Надя, а где твои родные могут быть? Как думаешь?

— Батюшка мой сейчас в городе должен быть. Дедушка там какие-то дела с купцом Прокопом завел. — Девчонка смело посмотрела на Женьку. — Мы люди не бедные. — Сказала она, нисколько не рисуясь, а просто констатируя положение вещей. — Дед тебя отблагодарит… Помоги до родни добраться. — Девчонка старалась говорить спокойно, хоть и сдерживала дрожь в голосе.

— Помогу. — Женька задумался. — Надо бы оставить знак, указывающий направление, в котором они пойдут. Оставшиеся в живых родичи непременно начнут искать девочку, как только выпадет такая возможность. Только когда это будет? Вернее всего этот знак поможет тем, кто захочет выяснить судьбу подельников. Пожалуй, девчонка права. Лучше сразу идти в город. Так они сами быстрее найдут отца Нади. — Только дорогу в город я не знаю. Мне говорили, что надо дойти до деревни, а там до города рукой подать.

— Я знаю. — Надя, обрадованная решением своего спасителя, встрепенулась.

— Только как бы нам на твоих недоброжелателей не нарваться? Как нас с тобой в деревне встретят?

— Так нам в другую сторону. Наше поселенье в тупике. Да и жгли нас обезумевшие от горя соседи да людишки из тайного скита. Никого из той деревни, куда нам надо не было. — Надя с удовольствием оглядела свои ножки. Хоть кожаные башмаки и были великоваты, но смотрелись замечательно. — Скопцы потом сразу ушли. Кому охота с полицией связываться. Те мужики, что меня сюда волокли, хотели потом уходить и тайными тропами до скита добираться.

— А соседи? — Саблин, наконец, нашел расчёску, оказавшуюся на самом дне короба.

— Нормальные мужики все сейчас в работе, а с теми, которые не в себе Аким, староста наш, мигом разберется. — Большой деревянный гребень оказался кстати. — А живицы нет? — Пристрастившаяся к сибирской привычке Надя смутилась, задав этот вопрос.

— Нет. Ладно, пошли, запряжем лошадку, да уложим тебя в телегу. Полежишь пока на животике. — Женька помог так до конца и не насытившейся страдалице подняться. — Телегу видишь? — Женька махнул в сторону горы веток.

— Ох! — Надежда только сейчас, когда поднялась и посмотрела в нужную сторону, увидела пасущуюся на полянке стреноженную лошадку. — Это же наша Звездочка. Подволакивая ногу, и двигаясь бочком, Надя поковыляла к своей кобылке и обняла ее за шею. Девчонка лихо управлялась с многочисленными тесемками. В ее движениях чувствовалась немалая сноровка пока недоступная ее спутнику.

Дорога, по которой предстояло ехать, была так узка, что разъехаться встречные телеги могли бы с большим трудом и не во всяком месте. Узловатые корни торчали из земли, грозя переломать лошадке ноги, а в нескольких местах толстенные стволы создали почти непроходимые завалы. Преодолевать их приходилась, используя всевозможные ухищрения. Чаще всего в объезд. Скорее дорога напоминала звериную тропу, слегка подчищенную топором. Передвигались они медленно.

Дорогой осмелевшая Надя все рассказывала про свое прежнее житье.

— Мы не век в лесу живем. Раньше в городе жили. Батюшка управляющим служил. — Надежда прикрыла рот рукой, пытаясь изловить выскользнувшую тайну. Махнув рукой на содеянное, она продолжила рассказ.

В девять лет оказалась она в частном пансионе за высокими стенами, что отделили ее от прежнего беззаботного житья.

Воспоминания настолько увлекли девчонку, что она будто снова переживала те ощущения, что сопровождали ее в пансионе, который во всем старался подражать мещанскому училищу. Хоть и пробыла там Наденька всего три года, но настолько отдалилась от обычной жизни, что известие о вынужденном отъезде из большого города повергло ее в настоящий шок.

Дорога меж тем длилась своим чередом. Деревья росли так густо, что кое-где и в нескольких шагах было ничего не видно. Правда, раз они встретили след недавней стоянки. Вскоре Женька спрыгнул с телеги и пошел впереди. Хочешь, не хочешь, а надо оберегать здоровье своей пациентки и попытаться хоть несколько уменьшить тряску телеги. На сердце Женьки вдруг сделалось неспокойно. Обострившиеся чувства неведомым образом определили грядущую опасность. Остановив Звездочку, Саблин двигался почти кошачьим шагом. Безмолвие — не повод расслабляться. На его обветренном, осунувшемся лице светлым пятном выделялись глаза, рыскавшие по сторонам. От его внимательности сегодня зависела не только его безопасность, но и судьба доверившейся ему спасенной девушки. Если пока никого не видно — значит, тут кто-то спрятался и замышляет недоброе. Окружающий лес был под стать самым непроходим дебрям, в которых ему пришлось побывать. Здесь не было никаких тропинок, только та, по которой они шли.