— С Дона выдачи нет, — пробурчал Ник по-русски, а вслух сказал, — с нами её жених, она сбежала потому, что их разлучили, спросите, может, она захочет вернуться к нему, родители дали добро на свадьбу.

— Скажите ей, что я здесь, — жалобным голосом проговорил Влад, — я её жених.

Мужчина вздохнул, некоторое время раздумывал, после чего повернулся и махнул рукой.

— Следуйте за нами.

Всё немногочисленное племя быстро построилось в колонну по два и зашагало по узкому проходу, который шёл под уклон. Постепенно они добрались до берега небольшого озера, с другой стороны которого был высокий яр, а у нижней его кромки находился вход в пещеру. Вся группа обогнула озеро, кое-где пришлось идти по воде, но дикарей это не смущало, а ходоки не спешивались.

Сойти с коней им пришлось только на входе. Овальное отверстие в каменной стене не было предназначено для прохода лошадей. Туда и человек мог войти только нагнувшись. Транспорт пришлось оставить снаружи, оружие, правда, прихватили с собой, хозяева не возражали.

Внутри пещера оказалась вовсе и не пещерой, это был комплекс помещений, расположенных в три яруса, с единым коридором и несколькими лестницами. Материалом послужили кирпичи от развалившихся построек и отёсанные брёвна. Вождь провёл их в самое удалённое помещение, там находился стол и несколько толстых чурбаков, служивших стульями.

— Присаживайтесь, — предложил он, указывая на сидения, — девушка, за которой вы приехали, сейчас спит, она обессилела от долгой дороги, попала в наши руки еле живой и всё просила спасти её от погони.

— А когда проснётся? — спросил Ник, ситуация ему не нравилась. Собеседник отчего-то доверия не вызывал.

— Часа через три, — предположил Вождь, — не могу сказать точно. Она несколько раз просыпалась, чтобы выпить воды и засыпала снова. У нас есть время, чтобы переговорить.

— О чём? — заинтересованно спросил Румын.

— Думаю, что нам с вами можно было бы сотрудничать. Есть у нас некоторые точки соприкосновения.

— Как вас зовут? — подозрительно спросил Ник. Чем-то этот человек отличался от прочих местных. И уж точно не был дикарём.

— Том Андерс, — ответил он, немного подумав, — зовите меня так.

— Американец, я правильно понял? — Алекс перешёл на английский, — вы попали сюда одновременно с нами?

— Думаю, что да, — ответил Андерс, он, в отличие от ходока на английский переходить не стал, — предлагаю говорить на понятном для всех языке, ведь иначе эти люди нас не поймут. Это дурной тон. А насчёт времени попадания, думаю, что вы правы. Только, в отличие от вас, сбившихся в группу и отправившихся на север, я остался в одиночестве и пошёл на юг. Здесь я и познакомился с местными жителями, которых вы имели возможность только что лицезреть. Чуть позже я их покинул, некоторое время жил в сельской местности, опять же, намеренно не пересекаясь с вами, после чего вернулся сюда. С тех пор живу здесь, руковожу племенем, которое мной довольно.

— А чем вы здесь занимаетесь? — спросил Ник, обводя глазами помещение.

— Конкретно здесь, или вообще? — уточнил Андерс и, не дожидаясь ответа, продолжил, — вам знакомы слова "охота и собирательство"?

— И? — не понял Ник, — с этого можно прокормиться?

— Нет, нельзя. Племя в последнее десятилетие сильно выросло. А добычи всё меньше. Кроме того приходится конкурировать с другими хищниками. Есть ещё земледелие. Зачаточное. В укромных местах выращиваем немного ржи и овощей. Ну и меновая торговля, которую, правда, никто не афиширует, но она есть. Мы не составляем вам конкуренцию, нашим партнёрам из деревень не нужны дорогие детали механизмов, а вот шкуры зверей покупают охотно.