— Да-да, конечно. Но почему ты взял одного, а не трех баранов? Тогда у тебя было бы шесть!

— Да куда мне их столько? Я просто обещал Саиду достать пару-тройку барашков — в хозяйстве это первейшее дело.

— Ты прав! Без баранов сейчас никуда. Но только не говори, что ты ничего не умножил для себя — не святой же ты, в самом деле.

— Конечно, нет! Но и не дурак. Зачем мне бараны, если я могу сделать деньги буквально из воды, — засмеялся Насреддин.

— Как?! А-а… разве деньги тоже можно?

— Конечно! Только есть большая опасность их потом не сыскать — поток очень бурный. Но я рискнул и выиграл! Правда, нырять пришлось очень долго.

— Ты хитрый и умный человек, Насреддин, — потряс пальцем Нури. — Я знал, что тебе не чуждо все человеческое.

— Что поделаешь, — притворно вздохнул Насреддин. — Но мы за пустыми разговорами забыли о деле, которое, как известно, прежде всего.

— Ты прав! Пойдем же, я провожу тебя.

Насреддин дернул за веревку, принуждая барана следовать за собой, но тот, хорошо помня, что его ждет купание в ледяной воде, упирался как мог.

— Вот же глупое животное, — в сердцах бросил ему ходжа. — Не хочет приумножаться, хоть ты тресни! Помогите мне, Нури.

— Ага, конечно, — Нури сначала вцепился в веревку, и они вдвоем потянули за нее, но баран был крупный и сильный, и они ничего не добились. — Нет, так не пойдет, — сказал Нури. — Это самое упрямое животное в мире. После ишака, разумеется.

— Но что же делать?

— Давай я буду толкать его сзади, а ты тяни, — предложил Нури после некоторых раздумий.

— Давайте!

Но сколько они не тужились, ничего ровным счетом не вышло — баран ни в какую не соглашался идти в сторону реки.

— Значит, придется пойти на самые решительные меры, — сказал тогда ходжа, вынимая из халата острую булавку. — Сейчас он у нас полетит, будто на крыльях! — с этими словами Насреддин обошел упертое животное и ткнул его булавкой в курдюк.

— Бе-е-е! — взвился на дыбы баран и галопом понесся прочь.

— Стой! Куда ты, проклятое животное? — пустился за ним бегом ходжа. — Все равно не уйдешь!

Нури, привыкший больше ездить на арбе и лошади, чем ходить пешком, быстро выбился из сил и остановился передохнуть.