Десятиминутная задержка обратного отсчета подошла к концу. По радио объявили, что синоптики дают добро, затем обратный отсчет продолжился. Джек подался вперед – взлет приближался, и все его тело застыло в напряжении. И снова это забытое возбуждение перед запуском. Год назад, когда он перестал участвовать в космической программе, Джек решил, что все это осталось в прошлом. Но это волнение – вот оно, тут как тут. И мечта. Он вообразил пристегнутый к креслам экипаж, вибрацию корпуса корабля, когда в отсеках, наполненных жидким кислородом и водородом, поднимается давление. Подумал о клаустрофобии, которую испытывают астронавты, закрывая шлемы. Шипение кислорода. Учащение пульса.

– Включение РДТТ, – произнесла сотрудница по связям с общественностью в ЦУПе Космического центра Кеннеди. – Старт! У нас старт! Управление полетом передается Космическому центру Джонсона в Хьюстоне…

Пересекая центральный экран, курс полета шаттла шел по дуге согласно запланированному маршруту. Джек был по-прежнему напряжен, его сердце учащенно билось. На установленные в гостевой галерее телеэкраны из Кеннеди передавалось изображение шаттла. Разговор между Капкомом и командиром Киттреджем был слышен по громкой связи. «Дискавери», медленно поворачиваясь вокруг вертикальной оси, начал подниматься в верхние слои атмосферы, где, темнея, небесная голубизна превращается в черноту космоса.

– Хорошо смотримся, – произнесла Гретхен по каналу связи для прессы.

В ее голосе слышалось торжество, какое ощущаешь во время идеального запуска. Он действительно был идеальным. И когда корабль проходил фазу максимального скоростного напора, и когда отделились РДТТ, и когда отключился главный двигатель.

Карпентер, не двигаясь, стоял в ЦУПе, его взгляд не отрывался от центрального экрана.

– «Дискавери», разрешаю отделение ВТБ,[21] – произнес Капком.

– Вас понял, Хьюстон, – отозвался Киттредж. – Отделение ВТБ.

Массивная голова Карпентера вдруг дернулась, и Джек понял: что-то произошло. Все операторы ЦУПа одновременно оживились. Некоторые взглянули на Карпентера, его обычно сутулые плечи теперь распрямились. Гретхен прижала руку к наушнику, внимательно слушая то, что говорилось по ее каналу связи.

«Что-то случилось», – решил Джек.

Громкая связь на гостевой галерее по-прежнему была подключена к каналу Борт – Земля.

– «Дискавери», – сказал Капком, – ТО[22] сообщает, что люки разъемов не закрылись. Пожалуйста, подтвердите.

– Вас понял, подтверждаем. Люки разъемов не закрыты.

– Предлагаю перейти на ручное управление.

Повисла зловещая тишина. Затем послышался голос Киттреджа:

– Хьюстон, у нас все в порядке. Люки только что закрылись.

Резко выдохнув, Джек понял, что до этого сидел, не дыша. Пока это единственное затруднение. Все остальное, думал он, прошло идеально. Но действие внезапного адреналинового всплеска еще не закончилось, и у него вспотели ладони. Им только что напомнили о том, как много всего может случиться, и тревожное ощущение вновь овладело Джеком.

Он смотрел в ЦУП и думал: а вдруг Рэнди Карпентера, лучшего из лучших, тоже мучит дурное предчувствие?

Его внутренние часы автоматически перестроились, сдвинув суточные ритмы таким образом, что Джек внезапно просыпался ровно в час ночи. Он лежал в постели с широко раскрытыми глазами, разглядывая светящиеся цифры часов, которые стояли на тумбочке, и цифры тоже будто бы пялились на него. «Я словно челнок „Дискавери“, – думал он. – Я спешу догнать МКС. И Эмму». Его организм уже начал настраиваться на ее режим. Через час Эмма проснется и начнет работу. И Джек уже не спит, их суточные циклы почти параллельны.

Он не пытался заснуть снова, а просто поднялся и оделся.