Джек добирается до моего дома первым. Он медлит несколько секунд, стоя передо мной, а потом мы падаем друг к другу в объятья. Тепло наполняет мое тело.

С полными слез глазами я говорю:

– Мне так жаль, что я заставила тебя беспокоиться и переживать, что я не считаюсь с тобой.

Мы соприкасаемся лбами.

– Мне нужно было поехать с тобой в Кле-Элум, как бы безумно это ни звучало. Шейн ведь поехал.

– Как бы то ни было, ты ведь знаешь, что я сделала выбор уже давно.

Я вожу пальцем по его ключице, заметив, что от него немного пахнет хлоркой, как от меня, когда я еще ходила в бассейн. Что ж, если материалы исследований, ради которых я рисковала своей жизнью, оправдают ожидания, однажды мы сможем наслаждаться вечерними совместными заплывами.

Эви врывается в дом, сбив меня с этой приятнейшей мысли.

– Про тебя уже говорят в новостях!

– Вот черт, – говорю я. – Я не специально. И если они попросят взять интервью, надеюсь, ты будешь рядом, чтобы подготовить меня.

Она дергает меня за волосы.

– Что тебе нужно, так это чтобы кто-то тебя владеть оружием научил. Поверить не могу, что ты выследила эту ненормальную. Слава богу, что ты в порядке.

Я хлюпаю носом.

– Слушайте, вам больше не нужно беспокоиться об оружии и безумных погонях. Я больше никуда не собираюсь.

Эви и Джек одновременно восклицают:

– Обещаешь?

Несколько часов спустя мама объявляет, что доктора Стернфилд по-прежнему не нашли, но миссис Стернфилд и доктора Далсета привели в полицию для допроса. Есть и более полезная новость: исследователи извлекли тонны полезной информации из ноутбука и колб, с которыми доктор Стернфилд работала, прежде чем исчезнуть.

На следующий день доктор Калдикотт звонит мне и маме, и по громкой связи генетик объясняет нам, что CZ88 содержит два вирусных вектора – второй из них был обнаружен в колбах, которые я стащила. Доктору Стернфилд понадобилось два вектора, чтобы упаковать все генетические модификации, которые она хотела внедрить. Она задействовала одновременно несколько методов, например использовала фрагменты РНК, чтобы модифицировать существующие гены, а не внедрять совершенно новые. Даже материал, который использовался в качестве наполнителя для вирусов, «набивки», которую большинство исследователей считают «мусором», содержал внедренные в него генетические инструкции.

Его дальнейшие объяснения оказываются по большей части выше моего понимания, но очевидно, что он в восторге.

– Итак, каков итог? – спрашивает мама, когда он останавливается, чтобы перевести дыхание.