Комнату убрали, приготовили стол, постелив на него чистую скатерть, принесли свечи и вскипяченную на летней дровяной печи во дворе дома горячую воду.

В горницу сбежались вдруг родственники Боровика: дочери, выданные замуж и живущие по соседству, внуки, братья, еще пара сыновей, старуха-жена, которая услышав, что её мужа собираются ножом зарезать, бросила стирку и примчалась в дом.

Ольга почувствовала, что смотрят они на неё сейчас, как на мясника, который пытается заколоть поросенка.

— Ты что, старый из ума выжил совсем, — запричитала жалостливо жена Боровика обращаясь к Пересмыслу. — Эта зараза с розовыми волосами мужа моего зарезать живьем задумала! Уж дайте умереть-то ему по-человечьи.

— Что ты, ерунду, сватья, городишь? При живом муже!!! — остановил её Зоран Горыныч, повысив голос и глянув свысока.

Ведун Пересмысл занервничал и обратился к Ольге с тем вопросом, которого она боялась:

— Знаешь ли точно, что делаешь, Хельга?

Ольга дернула плечами и ответила:

— А что будет, если я не вмешаюсь?

— Помрет.

— А так, может, и не помрет. Мук ему в любом случае не избежать. А теперь есть шанс выжить.

— Все слышали? — добавил к её словам Зоран Горыныч.

Родня страдальца снова запричитала, но ослушаться, хоть и родственника, но все же старосту не смела.

Ольга сурово глянула на народ и нагло вытолкала за порог. Зоран Горыныч вышел из горницы следом за остальными.

— Сейчас бы музыку, — заворчала целительница с розовыми волосами на родсвенников Боровика, потом обратилась к тем, кто принес ей ткань и горячую воду. — Мне понадобится кипяток каждые полчаса. И не халтурить — кипятить. Если будете просто греть — умрет, так и знайте!

— Слышали?! — окликнул родню Зоран Горыныч. — Я сам лично за этим прослежу.

Дверь закрылась перед носом обеспокоенной родни, что дало дополнительный опыт поахать и поохать.

Ольга смекнула, что с таким рвением родственники не просто проследят за тем, что все будет сделано как нужно, но и воду теперь точно трижды прокипятят.

— Ничего, справимся, — повернулась Ольга лицом к нервно мявшему бороду Пересмыслу. Хотела бы и она сама быть такой уверенной. Но что она могла сказать им? Что знает операцию только по страницам учебника, а сама учится на третьемкурсе? Тогда парня точно закопают, или сожрут. Ольга не знала, как принято у них тут.

Болезный вдруг зашевелился и застонал, увидев нож нитки и все приготовления: