Он пять лет не целовал женщину, и секс, который он предвкушал, будет чертовски хорошим дополнением к наслаждению, которое он испытал, когда его язык проник в ее рот. Он целовал ее, как подросток школьную подружку. Слишком торопливо, слишком жадно, слишком слюняво. Его руки были одновременно везде.

Он тискал ее примерно минуту, а затем она со смехом отстранилась.

— Ты знаешь правила, Грифф. Никаких поцелуев. И я главная.

Он яростно сдергивал с себя спортивную куртку, которая никак не хотела сниматься.

— Сделай для меня исключение.

— Только сегодня. Но некоторые правила все же действуют.

— Хорошо. Я плачу вперед.

— Ага.

Рукава его куртки были вывернуты наизнанку, когда Грифф наконец смог бросить ее на пол. Он сунул руку в карман брюк, чтобы достать кошелек с наличными, который ему оставил Уайт Тернер. С этим нервным типом случилась бы истерика, узнай он, что его клиент тратит на проститутку деньги, предназначенные на покупку еды и бензина. Но самому Гриффу было не жалко никаких денег, потраченных на Маршу. Ради этого он готов был неделю сидеть без обеда.

— Сколько?

— Две тысячи. За час. Традиционный секс.

Он удивленно посмотрел на нее и сглотнул образовавшийся в горле ком.

— Две тысячи! Ты поднялась в цене. И здорово.

— И плата за жилье тоже, — спокойно ответила она. — И расходы на бизнес.

Он тяжело вздохнул, выражая свое разочарование, и поднял куртку с пола.

— У меня столько нет. Может, завтра вечером, — сухо добавил он.

— А сколько у тебя есть?

Он протянул ей кошелек. Она заглянула внутрь, вытащила две стодолларовые купюры и вернула кошелек Гриффу.

— Только никому не говори.

Гриффу показалось, что на его глазах закипают слезы благодарности.