– Менар, пожалуйста, выключи фары на пять минут, – попросил Марс.
– А может, ее уже и на свете нет.
По выражению лица Марса было видно, что такое предположение приходило ему в голову.
– Тот, кто с нами играет, вполне мог ее убить, – продолжил Саша. – Например, тот, кто убил Видаля.
– Да, похоже, – отважился вставить Менар. – Чтобы посеять панику, резня по возрастающей. У американцев есть на этот счет поговорка –
– Выключи вентилятор, – перебил Марс. – Да, спасибо, Менар, мы в курсе. А Грасьен тем временем удвоил усилия. На меня давит высшее начальство, министр на проводе каждые пять минут, а если не он, то префект. Про прессу вообще молчу. На этот раз я обязан задержать тебя по-настоящему. Как будто ты невесть кто. Я просто бешусь.
– Не доставляйте им этого удовольствия, шеф. Саша достал из кармана куртки “Искусство войны”.
– Будет чем заняться на нарах.
– Твоя библия?
– В каком-то смысле. Вы читали?
– Очень давно. Ты молодец, что относишься ко всему философски. Что бы сказал Сунь-цзы обо всем этом?
– Ничего, – вставил Менар. – Иначе его книга называлась бы “Искусство грязной войны”. Другие времена, другие нравы.
Марс искоса глянул на него и похлопал Саша по руке:
– Грязная война или нет, но мы победим.
Глава 29
“Красавицы”, как никогда, напоминали святилище безмятежности в мире, ввергнутом в хаос.
– Вакханалия не прекращается, – констатировала Лола, разворачивая газету.
Со дня ее визита в угрозыск прошла неделя. Семь дней пресса вела шквальный огонь. Дело Видаля занимало первые полосы. А Антония Грасьен до сих пор не нашлась. “Где тело обворожительной супруги международного адвоката?” “Кто устранил жену гуру торговли оружием?”
Методы уголовного розыска разносили в пух и прах, тактику Марса высмеивали, имя Саша Дюгена смешивали с грязью. В интернете распространялись самые невероятные слухи. Какой-то проныра тайком снял Ингрид в “Калипсо”, стриптиз “бывшей любовницы продажного полицейского” приобретал популярность с космической скоростью.
Портье Энрике взял двух помощников. Каждый вечер возле кабаре собиралась возбужденная толпа. Все хотели присутствовать на выступлении Габриэллы Тайгер, она же Ингрид Дизель, “блондиночка-американка, погубившая майора уголовной полиции”. Тимоти Харлен пошел в контрнаступление с помощью друзей-журналистов, но конкуренция была жесткой. Ингрид выходила из дому только в темных очках и каштановом парике.