– Надо сходить поблагодарить его.

– Я уже это сделала, можешь не ходить.

– Но это вопрос вежливости. Это же я главная интересующаяся.

– Заинтересованная. Я схожу с тобой.

Лола волновалась. Саша угодил в переделку, но его обаяние от этого только усилилось. Ингрид двигалась прямо в пасть к волку. Лола уже собиралась сказать шоферу, чтобы свернул к Маре, но Ингрид опередила ее, велев ехать к каналу Сен-Мартен. Лола глянула на напряженный профиль подруги. Какая мысль тлела под этим решительным лбом? Наверняка ничего хорошего.

Оказавшись дома, Ингрид предложила Лоле выпить, пока она примет душ. Почему бы и нет, рассудила Лола. Итальянские возлияния в обществе Саша были теперь лишь приятным воспоминанием. Она открыла большой серебристый холодильник. Грустное зрелище для любителей земной пищи. Пусто, как в декабрьской тундре, если не считать двух бутылок мексиканского пива и половинки лайма.

– Спасибо, дружок, – сказала Лола холодильнику. – Ты умеешь хранить главное.

Ингрид объездила всю планету и хорошо знала Мексику и ее обычаи. Она поведала подруге, что кусочек лайма раскрывает вкус пива, а щепотка соли делает его неповторимым. Лола предпочла обойтись без соли, оставив только лайм. Она отрезала ломтик, кинула его в стакан, налила пива, прижала стакан к щеке и прислушалась к нежной музыке пузырьков. Маленькие удовольствия куда ценнее, когда сопровождают большое событие. Такое, как освобождение подруги.

Тем временем вышеупомянутая подруга появилась из ванной в клубах пара. В чем мать родила. Лола прошла за ней в спальню, где Ингрид распотрошила свой гардероб в поисках подходящей одежды, но выбор оказался нелегким.

После долгих примерок Ингрид надела примерно то же, в чем была до этого. Только чистое. Старые джинсы, послужившие угощением для целой колонии моли, и футболку с агрессивной надписью. На сей раз, вместо “Тигрица готовится к прыжку”, надпись гласила: “Если не будешь планету спасать, ей на тебя тоже будет нассать”. Она подвела свои ярко-голубые глаза серым карандашом и с помощью геля соорудила из белокурых волос жуткий панковский ирокез. Гламур – понятие относительное.

– Хорошо выгляжу?

– Для тех, кто любит кататься на американских горках без ремня, несомненно. Куда ты собралась?

– Я же сказала. Поблагодарить Саша.

– Не забывай, что на прошлой неделе ты была в плачевном состоянии. Саша сексуален до умопомрачения. И вполне способен помрачить ум еще кое-кому. Это я на тебя намекаю. Следишь за моей мыслью? Ладно, заметь, я тебе не мама.

– Я не собираюсь снова завязываться с ним в узел.

– Ты хочешь сказать “возобновить связь”?

– Да-да. Exactly [28].

– Знаешь, что посмел сказать Эжен Лабиш?

– Без понятия.

– “Лучший головной убор женщины – ее преданность”. Во как! Я против. И вообще терпеть не могу эти уборы.