– Что ты хочешь узнать? – выдавил он из себя и тут же, охваченный паникой, заторопился: – Я расскажу тебе все! Что ты хочешь?

– Это может подождать, – заявил Льюис.

Зажав, словно клещами, запястье Шандора, он тащил его руку к раскаленной плите.

Шандор не издал ни звука. Это обомлевший Тимоти и, видимо, я закричали в один голос:

– Льюис! Нет!..

С таким же успехом мы могли бы взывать к камню.

Все произошло как во сне. Обливаясь потом от напряжения, Льюис медленно подвел руку Балога к плите.

– Полагаю, это та самая рука? – осведомился он и придавил «ту самую» руку к горячей поверхности – на долю секунды, не больше.

Шандор вскрикнул. Льюис отшвырнул безвольное тело на ближайший стул и протянул руку за пистолетом, который я так и не выпустила из рук. Впрочем, он был уже не нужен.

Шандор сгорбился на стуле, баюкая обожженную руку.

– Впредь руки не распускай, – процедил мой муж.

Он помедлил пару секунд, переводя дух и обозревая результаты побоища: безжизненного Беккера, поврежденный телефон, негодующую женщину в кресле-качалке, Тима с кочергой и меня, наверное такую же бледную, как он сам, потрясенную и недоумевающую.

Первым пришел в себя Тимоти: нырнув под стол, он бережно извлек оттуда пистолет – драгоценную «беретту».

– Молодчина! – похвалил его Льюис.

Он улыбнулся нам обоим, отбросил со лба волосы и вдруг стал снова похож на человека.

– Вэн, дорогая, как думаешь, тут еще осталось сколько-нибудь кофе? Будь добра, налей нам по чашечке, пока мы с Тимом скрутим этих мерзавцев. А потом они расскажут нам все-все, что я хочу знать.