После этого женщина торопливо вышла и прикрыла за собой дверь, оставляя меня одну. Так я попала в дом герцога Диана Саламандра.

Через неделю, я уже вовсю работала на кухне под неусыпным контролем пузатой Мери. Девушка сидела на стуле и чистила овощи, а я мыла, скребла, чистила, носила и подавала. После обеда, переодевшись, я помогала Анне вытирать и смахивать пыль, перетрясать хозяйские постели. Потом снова застревала на кухне до поздней ночи. Мыла, чистила, скребла и вытирала.

Дни летели за днями, недели за неделями и, наконец, по дому разнеслась будоражащая всех весть — герцог Саламандр возвращается и через два дня будет дома. А также с ним будут гости.

Ох, и что тут началось, весь дом, словно с ума сошел. Управляющий гонял слуг в хвост и в гриву, лакеи летали по лестнице. С самого утра и до позднего вечера слуги чистили, мыли, вытирали и скакали по комнатам усадьбы, собирая паутину с потолков, начищая до блеска серебряную фурнитуру и покрывая воском паркетные полы. Девушки бегали по лестницам с тяжелыми корзинами угля для растопки каминов и печей. К исходу второго дня все, включая и меня, падали замертво, едва добираясь до своих каморок.

Наконец, настал тот самый день, и рано утром управляющий выстроил слуг перед усадьбой в ожидании хозяина. На выложенную камнем площадку въехал и остановился экипаж, из которого вышел высокий, широкоплечий брюнет. Не оглядываясь, он сразу направился к ровному строю слуг и остановился рядом с лордом Крионом. Взгляд мужчины был хмурым, даже каким-то злым. Высокий лоб и прямой нос, презрительно поджатые губы.

— Эдвин, — кивнул он Криону.

— Ваша светлость, — ответный кивок Криона.

— Новенькие? — спросил герцог, внимательно осматривая лакеев и слуг одного за другим. Немного задержав взгляд на мне и моей соседке Анне, что появилась в доме на полгода раньше.

Сказать откровенно, герцог не произвел на меня особого впечатления ни сразу, ни позднее. Как я поняла сама для себя, весь он был от слова "слишком". Слишком высокий, слишком мощнзый, слишком чопорный. Казалось, еще немного и он начнет задевать носом небо от своей важности и высокомерности. Постоянно презрительно прищуренные глаза и искривленная линия губ.

— Трое, — отозвался управляющий, — две в доме и новый конюх.

— Отлично, — спокойно ответил герцог и развернулся к ожидавшей его даме. Та покинула карету следом за Саламандром, и теперь нетерпеливо стояла на дорожке, ведущей к дому.

Как только герцог приблизился к своей спутнице, она восторженно улыбнулась и повисла на его руке о чем-то щебеча. Подхватив сумки, несколько лакеев последовали за ними и скрылись в доме. Только после этого Крион махнул рукой, разрешая слугам поспешить на свои места и приступить к своим непосредственным обязанностям.

Оказалось, что герцог привез с собой из столицы повара и теперь мы вместе с кухаркой стояли у двери и наблюдали за мужчиной, который осматривал свои новые владения и брезгливо поджимал губы.

Лиззи, что много лет являлась тут хозяйкой, была вынуждена стоять и наравне со мной выслушивать его оскорбления. Дело в том, что как бы вкусно и чудесно не готовила Лиззи, но мужчина-повар, как и мужчина-слуга, все равно будет по статусу выше, чем женщина, занимающая ту же должность. И сейчас Лиззи свергли на уровень обычной посудомойки.

— Да вы издеваетесь, — шипел напыщенный мужчина, брезгливо брызжа слюной на выскобленную до блеска поверхность стола, — вы тут свиней кормите или что?

Я закатила глаза к потолку, понимая, что сейчас он всего лишь самоутверждается за наш счет и не переживала, а Лиззи била мелкая дрожь. Обняв женщину за пышную талию одной рукой, я осторожно погладила ее по плечу второй и ободряюще улыбнулась.

Когда новый повар покинул кухню, Лиззи всхлипнула и опустилась на стул.

— Ну почему? Почему так? — лепетала она, теребя свой идеально белый передник дрожащими пальчиками. — Я же десять лет… Десять лет…

— Лиззи, ну что же ты, так нельзя! Во-первых, мы еще не знаем, что он там готовит, а ты, как-никак десять лет кормишь его светлость!

— Ты думаешь? — хлюпнув носом, спросила она. — Думаешь, я могу еще рассчитывать на…?