Джеймс потеребил потрясенно глядящего вслед царю Никиту Андреевича:

- Что значит "кумпанство с Васькой Голицыным"?

- Лишение чести и имущества, - помертвевшими губами прошептал боярин, - и вечная ссылка вместе с семьей.

- Что, Никита Андреевич, худой денек выдался? - из-за их спин послышался вкрадчивый голос и Лев Кириллович расплылся в приветливой улыбке, - Ничего, сегодня царь неласков, завтра помягчеет. У меня вот тоже беда, разбойнички пошаливают, - Нарышкин притворно вздохнул, - Петр Алексеевич явил милость, дозволил всех праздношатающихся на моих землях задерживать и буде окажутся воровского племени, сдавать в солдаты, а то и вешать без жалости, другим в упреждение, - и ласково покивав, дядя царя поспешил вслед за Петром.

- Насколько я понял, поймав моих людей, старый мерзавец их вздернет, -прервал молчание Джеймс, - Я своих ребят на верную смерть не пошлю.

- Матушка не перенесет ссылки, - Варя взяла отца за руку.

- Тебе-то что за печаль, ты все равно выкрутишься, вона как государь с тобой по доброму, - злобно брякнул Алешка.

- Не смейте оскорблять сестру, вы, молодой дурак! - рявкнул Джеймс.

Варя метнула удивленный взгляд на неожиданного защитника. Кажется, он и впрямь рассердился на Алешку.

Джеймс повернулся к Варе и на английском, незнакомом отцу и сыну Опорьевым, сказал:

- Леди, наш единственный шанс - дорога через болото, так что если вы решитесь стать проводником, клянусь честью, на всем пути ни словом, ни взглядом, ни прикосновением не обижу и не испугаю вас.

Варя испытующе поглядела на Джеймса и обратилась к отцу:

- Батюшка, я должна показать английцам тайную тропу, иначе всему нашему роду конец придет.

- Дочка, - Никита Андреевич беспомощно развел руками, - Если узнают, что ты с мужчинами, да еще иноземцами бродила, я тебя от позора и в монастыре не спрячу.

- Никто не узнает, - слова Джеймса звучали твердо, - И я и мои люди привыкли хранить тайны.

- Может хоть Алешку с тобой послать?

- Нельзя, сэр. Отсутствие леди Барбары никого не насторожит, а если вы или ваш сын исчезнете перед самыми стрельбами Нарышкин догадается, что мы нашли обходной путь.

- Я, батюшка, Палашку с собой возьму. По крайности она не будет через каждый шаг вопить: "Куда прешь, дура!"

- Я не стану вопить, - буркнул Алешка.

- Верно, не станешь, - охотно согласилась Варя, - Потому что останешься с батюшкой.