- Вы и вправду понимаете, причем гораздо лучше любой англичанки. Наши женщины весьма увлекаются политикой и войной, но для них политика и война - это получит ли подряд на армейские поставки муж новой любовницы лорда Мальборо и кто, тори или виги, дают более роскошные обеды. Вы первая известная мне женщина, понимающая войну как жизненную потребность народа.

- Что вы, - испуганно отмахнулась Варя, - Я вовсе ничего не смыслю в подобных материях.

Джеймс проницательно глянул на нее:

- В Московии не одобряется, когда женщина говорит о войне?

- Война, политика, торговля для мужчин, бабам в них лезть невместно.

- Зато контрабандой заниматься можно? - Джеймс иронически приподнял брови, - А мне нравятся женщины, с которыми можно говорить о делах, а не только сыпать комплементами. Вы были бы идеальной возлюбленной пирата, леди: красивы, умны, образованы, кроме того хорошо выслеживаете шпионов и обманываете сборщиков податей, - он обнял Варю, притянул к себе и поцеловал в сгиб шеи.

- Немедленно пустите меня, сударь, - Варя резко вырвалась.

- Тише, тише, здесь полно народу, услышат, прибегут, неловко будет, - он снова властно привлек Варю к себе, - Ну что же вы так брыкаетесь, можно подумать, что ни на одном балу вы не целовались украдкой со своим кавалером.

Варя уперлась ладонями Джеймсу в грудь, отвернула лицо:

- Я никогда никому не позволяла себя целовать, - гневно ответила она, - Не знаю, что ваши английки себе дозволяют, но поцелуи русских женщин принадлежат венчанному супругу, а не всякому встречному-поперечному.

- Помниться, что-то подобное я уже слышал от другой русской дамы, - пробормотал Джеймс, - Какие, однако, сокровища эти русские женщины, - произнес он с почтительной насмешкой, и неясно было, чего в его голосе больше: почтительности или насмешки, - Красивы, умны и при этом верны супружеской клятве настолько, что их можно оставить на самом шумном балу без ущерба для чести мужа. У вас в России мужчины, наверное, очень ценят своих жен.

- У нас в России жен бьют, - печально ответила Варя, - Даже на венчании отец передает мужу плеть.

- Плетью - это больно, - сказал Джеймс, - Поправьте меня, если я ошибаюсь, леди, - в его голосе появилась сардоническая вкрадчивость, - Ваши замечательные русские бояре, рядом с которыми представители других народов и не мужчины вовсе, расплачиваются хлыстом за хозяйственные хлопоты, рождение детей, любовь и верность своих жен?

- А в вашей Британии подобного не бывает? - Варе вдруг стало обидно за соотечественников.

- Почему же, бывает, - охотно согласился Джеймс, - В семьях портовых грузчиков.

Он как бы рассеянно коснулся Вариных волос, его рука нежно ласкала ее затылок. Варя почувствовала как из-под его пальцев словно брызнули мелкие горячие искры, пробежали по шее, осыпали грудь, юркой змейкой скользнули между ног. Его горячее дыхание щекотало ей шею.

- Почему вы сопротивляетесь, - шептал он, - Вы сами лишаете себя возможности счастья. Вы такая нежная, такая прекрасная и никогда не узнаете, каким чудом может стать плотская любовь. С вашими неумелыми мальчишками вы обречены на грубую похоть, а со мной... Со мной все будет по иному.

Его губы касались ее шеи и плеч нежными дразнящими поцелуями, от которых у Вари кружилась голова, перехватывало дыхание, а все тело наполнялось блаженным томлением. Одурманенная ласками, Варя слабела в его объятиях.

- Сопротивляйтесь мне, и вы проиграете свое счастье, - его голос обволакивал ее сознание, - Подчинитесь, и я подарю вам неведомый мир.

Отрезвляющее слово "подчинитесь" вырвало Варю из сладкого полузабытья. Она резко оттолкнула Джеймса, отбросила его руки, шагнула назад и остановилась напротив него, бурно дыша и глядя на него сузившимися глазами.