Варвара засадила за работу всю девичью, но ко дню охоты был создан шелковый шарф, вышитый всеми оттенками серого, голубого и серебряного. Шарф придавал строгому наряду изящно-кокетливый вид. Вдобавок старый Трифон, принадлежащий Опорьевым искусный золотых дел мастер, спроворил для боярышни хлыстик с серебряной, отделанной индийской бирюзой, рукоятью.

Когда, сопровождаемая Палашкой, везшей ее вещи, Варя въехала в толпу охотников, она почувствовала, что ради такого триумфа стоило терпеть все неудобства дамского седла Восхищенные взгляды мужчин и завистливые - женщин скрещивались на ней. В седле огромного мышастого английского жеребца, подаренного ее отцу сэром Джеймсом, она казалась особенно хрупкой и женственной. Ага, вот и сам даритель, легок на помине, кланяется ей. Варя чуть кивнула и отвернулась. Здесь ей нечего бояться его выходок, не станет же он приставать к ней с глупостями на виду у нескольких десятков охотников и сотни человек псарей и слуг. Следует только держаться от него подальше.

Выполняя собственный совет, Варя отъехала и принялась выслушивать искренние и притворные (в зависимости от пола, возраста и интересов собеседника) комплементы ее туалету и крупу лошади, прическе и сбруе, цвету лица и постановке ушей, блеску глаз и длине хвоста. Когда очередной кавалер заговорил о форме груди, Варя подозрительно прищурилась, пытаясь определить, чья грудь - ее или жеребца, занимает мысли собеседника. Установить это было сложно, ведь поглаживал он грудь коня, одновременно не отрывая глаз от корсажа всадницы. К тому мгновению как ловчие подняли зверя, общество успело обговорить каждую деталь - от кончиков девичьих волос до кончиков конских копыт. Его женская половина вынесла Варе свой суровый нелицеприятный приговор, так что боярышня явно была на вершине успеха.

Крики и порсканье псарей заставили всех броситься в погоню, охота помчалась. Неопытные охотницы, измученные дамскими седлами и шлейфами амазонок, почти сразу сбили лаву, всадники подсекли путь гончим, началась неразбериха и Варя, поняв, что из любимой забавы нынче ничего путного не выйдет, раздосадовано отъехала в сторону.

Догнавшая ее Палашка подала боярышне теплый плащ и Варя пустила коня неспешной рысью по кромке леса. Холодный весенний воздух бодрил, пронизанный солнцем сосновый бор излучал спокойствие и безмятежность. Уже возле самой опушки Варе послышались голоса. Она придержала коня, отвела еловую лапу и увидела сэра Джеймса. Варя порадовалась, что густой ельник полностью скрывает ее, вот уж с кем не следовало встречаться. Появление английца здесь, вдали от охоты, крайне удивило ее, а еще большее изумление вызвало общество, в котором он находился.

Рядом с сэром Джеймсом была княжна Катерина Шелехова. Эта хорошенькая миниатюрная рыженькая девушка принадлежала к древней, но крайне обедневшей семье. Наследники таких же старинных, но более состоятельных родов не слишком интересовались княжной-бесприданницей, и здесь не спасали ни привлекательная внешность, ни изрядное образование. Выбившиеся же из низов петровские офицеры, не раз просившие ее в жены, получали афронт от Катерининых родителей, помнивших, что они ведут свой род от Рюрика. Так что в свои двадцать три года Катерина не была ни мужней женой, ни невестой, в ближайшее время ее, как всякого перестарка, ждал отъезд в монастырь или в отцовскую вотчину, смотреть за хозяйством.

Несмотря на личико маленького бесенка, княжна была известна дочерним послушанием и благонравностью, так что ее интимный разговор с мужчиной показался Варе крайне необычным и достойным пристального внимания. Варвара не могла слышать собеседников, но зато могла следить за их жестами, выражением лиц.

Вот Джеймс что-то сказал, а Катерина потупилась и отрицательно покачала головой, вот он снова заговорил, горячо и страстно, явно что-то доказывая, в чем-то убеждая.

Страшное подозрение зародилось в голове Вари. Она была хорошо знакома с его настойчивыми уговорами, молящими и в то же время властными интонациями. Мало того, что этот негодяй сделал ее, боярышню Опорьеву, объектом отвратительного преследования, но она, кажется, еще и не была единственным объектом. Здесь, сейчас, прямо у нее на глазах он играет в ту же игру с другой женщиной. И с кем, с рыжим перестарком!

Варю затрясло от бешенства. В этот момент княжна Шелехова тронула коня и направилась в глубь леса, Фентон последовал за ней. Варя сразу поняла куда они едут. Неподалеку находился охотничий домик, где усталого путника поджидали запасы еды и питья. Не раздумывая, она погнала коня туда, более длинной, но незаметной тропой. Одуревшая Палашка помчалась за госпожой.

На полдороги Варя опомнилась и попыталась рассуждать здраво. Зачем она едет за ними, зачем хочет узнать унизительные подробности? Она попыталась быть честной с собой. Уж не ревность ли гонит ее вслед за скрывшейся парочкой. Ну нет, решительно невозможно. Ревнуют того, кого любят, а она теперь уже совершенно не любит, не может любить надменного негодяя, который сперва насмехался над ней, а теперь преследует нелепыми домогательствами. Ведь он ее постоянно конфузит, унижает в собственных глазах, из-за него на людях показаться стыдно. Конечно, она не ревнует его, но зачем тогда следует за ним сейчас? Пусть себе делает, что хочет!

Варя придержала коня, но принятое решение как-то не очень ей нравилось. Иная мысль заставила ее снова погнать жеребца вперед. Какая она глупая, чуть не упустила свой шанс. Ведь если она побольше узнает о его отношениях с другой женщиной, то получит оружие против него, сможет избавиться от назойливых приставаний.

Охотничий домик представлял собой обычную добротную избу. Подъезжая к ней, Варя обдумывала как использовать сложившуюся ситуацию. Можно просто сказать Джеймсу в лицо, что видела его с княжной Шелеховой и потребовать, чтобы ее, Варвару, он оставил в покое. Да, но англицкий нехристь такой паскудник, что может просто рассмеяться и все останется как было. Тогда предупредить Катьку, чтобы не была дурой и понимала, чем его ухаживания могут закончиться. Но ведь это никак не поможет самой Варваре. Наконец она сообразила, что может пригрозить ему сообщить обо всем родителям княжны, а те потребуют защиты у государя, тогда, опасаясь за свои негоциации и саму жизнь, он перестанет преследовать Варвару. Но сперва нужно разузнать побольше.

Варя спешилась и, коротко приказав Палашке не шуметь, привязать лошадей и потом следовать за ней, тихонько скользнула в сени. Из-за двери сочились голоса - мужской и женский. Значит она была права, она не единственная дичь в его мерзкой охоте. Твердая решимость убедиться, узнать точно заставили ее прильнуть к двери. Слов разобрать было невозможно, хотя сами голоса звучали странно. Женский был полон дерзости и злорадного возбуждения, мужской плескался бешенством и странной растерянностью. Звук этого голоса затуманил Варин рассудок. Это был он, подлый, ненавистный голос, преследующий ее наяву и в предательских снах. Этот самый голос, то спадающий до нежного шепота, то звучащий грозно и властно, говорил ей о ее красоте, о любви, желании и страсти. А сейчас он опутывает своими лживыми словами другую дуру, чтобы она тоже страдала и металась, мечтала о нем и не могла забыть, думала, что она единственная. Он же, посмеиваясь, добавлял еще одно имя в свою коллекцию московских дурочек, где первым номером, (а может даже и не первым) стояло имя Варвары Опорьевой.

Вызванный этими мыслями порыв ярости швырнул Варю в дверь. Она мгновенно позабыла все тонкие расчеты, приведшие ее сюда. Едва владея собой, она ступила на порог.

Увиденное подтверждало ее худшие предположения. Джеймс замер посреди избы, его сильные руки моряка сжимали плечики Катерины. Варя чуть не завизжала от муки и злобы, вспомнив, как эти руки нежно и дразняще касались ее тела.

- Пре-лест-но! - раздельно произнесла она. - Право, сударь, времени вы не теряете. Здесь вы тоже обещали, что вас полюбят? И как же? Огонь любви уж запылал или вы его еще только... разжигаете?

Джеймс коротким толчком бросил княжну на лавку и повернул к Варе лицо, искаженное гримасой раздражения:

- Все-таки женщины иногда бывают на редкость однообразны! - процедил он. - Даже если мир рушится вам на голову, вы думаете лишь о том, как бы соперница не обошла вас. Сударыня, мы попали в крайне тяжелое положение! И не вздергивайте столь надменно бровки, это и вас касается. Сие очаровательное дитя, - Джеймс полоснул съежившуюся княжну взглядом, - Подъехало ко мне на охоте и сообщило, что ей известны все подробности нашего плана доставки пушек. Вероятно, именно она подслушивала нас тогда, на лестнице в Преображенском дворце. За сим она заявила, что готова скакать со мной в охотничий домик, дабы обсудить условия, на которых согласна не сообщать о наших намерениях Льву Кирилловичу и его немцу.

- И каковы же условия? Дева алкает вашей страсти нежной?