Праведник – сын праведника

Не менее примечательной личностью был сын священника – Алексей Александрович Глаголев.

Родился он 2 июля 1901 года. Окончил с отличием Киевскую 3-ю гимназию на Подоле. В 1923 году окончил уже закрытую Киевскую духовную академию.

В 1941 году был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности, через неделю освобождён из-за отсутствия доказательств, но лишён избирательных прав как сын «служителя культа». Работал бетонщиком, сторожем детского сада, весовщиком на консервном заводе. В 1940 году окончил физико-математический факультет Киевского педагогического института.

Он никогда не оставлял надежд стать священником и даже ездил в Грузию для тайного принятия сана священника у грузинского католикоса, но тот отказался, заявив: «У вас будут скоро свои епископы».

В 1941-м, после начала Великой Отечественной войны, был рукоположен во иерея архиепископом Алексеем (Громадским), служил в Покровской церкви, находящейся напротив церкви Николы Доброго. Сама церковь была закрыта, но в ней работал «тёплый» храм Иоанна Воина.

Во время немецкой оккупации семья отца Алексея спасала людей, которые преследовались оккупационными властями – главным образом евреев. Их прятали даже у себя в квартире, прописывали в относящихся к церкви домах, устраивали на работу в церковь (штаты были «раздуты», но немцы почему-то на это никакого внимания не обратили – впрочем, такая практика была общей, с учётом безработицы на оккупированной территории). Евреям выдавали оформленные задним числом справки о крещении (их запас остался после отца Александра).

Жена священника, Татьяна Глаголева, даже отдала одной из евреек свой паспорт, за что чуть не поплатилась – во время одной из облав её уже собирались отправить в гестапо, но личность была удостоверена свидетелями.

При этом в 1942 году отец Алексей был единственным киевским священником, отказавшимся служить молебен в честь дня рождения Гитлера. Летом 1943 года он не выполнил приказ властей об отселении с Подола и жил нелегально. Несколько раз его избивали немецкие патрули (что сказывалось на его здоровье до конца жизни), а осенью 1943 года даже попал в концлагерь на улице Артёма (сейчас – Сечевых стрельцов), но сумел бежать.

После войны продолжал служить в Покровской церкви вплоть до её закрытия в 1960 году, руководил её ремонтом. Затем служил в Крестовоздвиженской церкви и во Флоровском монастыре. Последние пять лет своей жизни являлся вторым священником в церкви Покрова Божией Матери на Соломенке.

После войны, в 1945 году, по просьбе церковного руководства отец Алексей составил записку на имя первого секретаря ЦК КПУ Никиты Хрущёва о своей деятельности в годы оккупации. Впервые она была опубликована в 1998 году в журнале «Новый Мир», через 53 года после её написания и через 26 лет после смерти отца Алексея в 1972 году.

12 сентября 1991 года институт «Яд Вашем» удостоил Алексея и Татьяну Глаголевых, а также их дочь Магдалину почётного звания Праведник народов мира. 8 октября 2000 года этого звания был удостоен Николай Глаголев, бывший у отца связным.

Попы живые, неживые и разновсякие

Поскольку Михаил Афанасьевич – потомок священников по обеим линиям и сын преподавателя Духовной академии, логично было ожидать появления в его произведениях православных священнослужителей. Они и появляются, но так, что, может, лучше бы и не появлялись. Отношение писателя к попам было не лучше, чем у Великого комбинатора к ксёндзам.

В «Белой гвардии» священники, как явление, появляются в трёх эпизодах.

Сначала возникает отец Александр. У Булгакова были свои причины относиться к отцу Александру с особым почтением. Именно он уговорил Варвару Михайловну Булгакову дать разрешение на брак Михаила с Татьяной Лаппа.

Поэтому священник охарактеризован в романе кратко, но без какого-либо негатива. Единственная подозрительная его черта – он «конфузится». Отчего и почему – пунктирно разъясняется в тексте романа, где священники упоминаются ещё дважды.