– Но это… опала? – пробормотала сестрица, побледнев так, словно вот-вот упадет в обморок.

– Надо же, тебе хватило ума это сообразить! – зло восхитился Аластор.

– Ты не можешь не пускать Лорри ко двору! – взвизгнула Мэнди, очень не вовремя убрав руку ото рта. – Она хотела как лучше! Мы же сестры короля, как мы можем быть в опале?! Матушка, скажите ему!

Матушка медленно покачала головой, словно изумляясь этой невозможной тупости, и Аластор повернулся ко второй сестре.

– Вы – сестры короля, – повторил он. – И вы решили, что это ваша заслуга? Мэнди, сестрица моя любезная, ты помнишь, как тоже распустила язык перед королевой? Как раз в тот день, когда мы отправились к Разлому… Тебе не говорили, к чему это привело? Это из-за тебя лорд Бастельеро послал нам вслед отряд солдат. Из-за тебя был ранен месьор д’Альбрэ, а мог и погибнуть. Из-за тебя мы с Айлин лишились сопровождения, которое могло спасти ее репутацию. Да что там репутация, мы лишились вообще всего, кроме лошадей! У нас даже паршивого котелка не было, пока Лучано нас не догнал! Если бы не он, мы с Айлин месяц ночевали бы под открытым небом! Если вообще смогли бы доехать до портала через метели, демонов и людей канцлера. И все потому, что ты доложила королеве о том, о чем тебя просили молчать!

– Аластор, я…

Она опять прижала ладонь ко рту, и Аластор невероятным усилием заставил себя говорить тише.

– Я не желаю видеть при дворе вас обеих, – сказал он устало. – Ваших мужей опала не касается, так им и передайте. Но вам будет полезнее посидеть дома, пока хоть немного не поумнеете. Просите Всеблагую, чтобы добавила вам разума, и не вздумайте надоедать матушке просьбами заступиться. Узнаю – и ко двору вы больше не вернетесь вообще, слово короля!

– Это и моя вина тоже, – негромко сказала матушка и тяжело вздохнула. – Я слишком берегла их. Старалась воспитывать, как положено воспитывать леди, ограждая от всего страшного, неприятного и неприличного. Но это было ошибкой. Мне следовало научить их, что жизнь бывает подлой и несправедливой, что репутация – это не главное, что следует знать о человеке, и что глупость может стоить жизни, своей или чужой. Аластор, мальчик мой, прости. Я… тоже виновата. Если бы Амандина и Лоррейн больше знали о ваших целях и о том походе, возможно, они…

Ее голос прервался, и она снова сокрушенно покачала головой.

– Братец, простите нас… – прошептала Мэнди, глядя на него огромными глазами. – Я… не смогу сказать мужу, что навлекла на себя опалу… Я так старалась быть хорошей женой! Он же… вдруг он разлюбит меня?..

Аластор хотел сказать, что хорошей жене вовсе не обязательно появляться при дворе, и лорд Райнгартен наверняка это понимает. Но дыхание вдруг перехватило, он встал, покачнулся и толкнул столик, который жалобно зазвенел.

– Аластор?! – В голосе матушки слышалась тревога. – Что случилось?

Он помотал головой, пытаясь прийти в себя. Случилось… Что-то определенно случилось! С Айлин или с Лу – вот в чем вопрос! Неужели Лучано все-таки погиб? Или умирает прямо сейчас… Неужели его мастер не уберег Лу?! Или это Айлин плохо? Она недавно едва не потеряла ребенка, она может снова… А это опасно для женщины! Кто же из них… Главное – чем помочь?!

– Матушка, присмотрите за девочками… – с трудом вымолвил он, как нарочно слыша за окном в саду звонкие детские голоса. – Я пришлю… за ними…

– Конечно, дорогой мой! Боги, ты белый, как снег! Аластор! Целителя!

«Не надо целителя», – хотел сказать Аластор, но трудно было даже дышать, не то что говорить.

Рванувшись к выходу из гостиной, он едва не врезался в стену, потом все-таки попал в дверь, выбежал в холл, а затем на крыльцо.

– Ваше величество?!

Один из шестерки гвардейцев, сопровождавших карету, оказался рядом, заглянул в лицо, ахнул.