Учение было названо именем Конфуция (551–479 гг. до н. э. согласно общепринятому мнению). Хотя он не оставил после себя никаких письменных работ и его учение дошло до нас в изложении последователей, он справедливо считается основоположником данной философской системы, ставшей достоянием того слоя, к которому принадлежал основатель, а именно китайской интеллигенции.

1. Конфуцианство — это прежде всего выражение идеологии определенной касты, слоя образованных людей, тех, кого называли мандаринами, т. е. представителей постепенно формирующегося после распада феодального строя нового социального и политического порядка; в целом это были руководители и «чиновники» нового Китая.

Численность носителей государственной власти, чиновников из числа образованного населения увеличивалась с появлением первых крупных княжеств и распространением письменности в качестве основы порядка и управления. В течение долгого времени они находились в подчиненном положении, тогда как командные посты занимали представители аристократии; образование первой великой империи Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.) означало их победу.

Распространение конфуцианства тесно связано с расширением образования, нацеленным на формирование образованного слоя. Высшее училище (философская академия), созданная в 124 г. до н. э., учила пониманию сложной доктрины, опирающейся на чтение пяти классических книг и на комментариях к ним (Книга Перемен, Древняя история, Книга песнопений, Весна и Осень, Книга церемоний). Традиция восходит к Конфуцию, но сами книги были созданы до или после него (по-настоящему воссозданы и должным образом прокомментированы просвещенными людьми в IV—111 вв. до н. э.).

Каждый учитель обучал только одной книге, и только в одной интерпретации. Поэтому в Высшем училище существовало по каждой книге столько кафедр, сколько было возможных интерпретаций (в 1 в. н. э. таких кафедр насчитывалось 15). Каждый учитель обращался к двенадцати помощникам, которые собственно и занимались с учениками. В 130 г. н. э. Школа насчитывала 1800 учеников и 30 000 слушателей. Суровые экзаменационные испытания завершали учебу. Экзаменационные вопросы записывались на деревянных дощечках, в которые из лука стреляли экзаменуемые; попадание стрелы в ту или иную дощечку означало, на какой вопрос стрелок должен ответить.

В целом эта система просуществовала до наших дней, но, естественно, в течение веков она корректировалась, появлялись другие комментарии, другие учебники. Главная корректировка произошла между VIII и XII вв., в период Пяти Учителей, которые и создали то, что сейчас называется неоконфуцианством. Самый известный из них Чжу Си (ум. в 1200 г.) разработал доктрину, которая вплоть до падения Китайской империи (1912) оставалась неизменной официальной доктриной китайской мудрости.

2. Будучи доктриной изощренных умов, конфуцианство представляет собой попытку объяснить мир, имеющую целью ликвидировать примитивные народные верования при соблюдении общего смысла традиции.

Отсюда высокомерная и даже чуть презрительная отстраненность по отношению к народной религии и очевидный скептицизм. Конфуций никогда не говорит о божествах и, продолжая уважать духов, о предках, он предпочитает держать их на расстоянии: «Как не умеющий служить людям, сможет служить духам? — спрашивает он. — Как не знающий живых, сможет узнать мертвых?»

Из природных явлений, из отношений людей с миром сверхъестественного последователи Конфуция выводят общие объяснения, в которых можно увидеть набросок научной теории мироздания. Жизнью мира управляют не капризы или гнев богов, но игра обезличенных сил, взаимодействие которых лежит в основе всех явлений и преобразований. Они говорят не «небесное божество», но «Небо»… Вместе с тем для новых объяснений конфуцианцы сохраняли зачастую очень старые, уходящие корнями в язык народа и даже крестьян слова и понятия, которым они придавали новый философский смысл. Так произошло с понятиями инь и янь.

В языке и народной литературе эти слова обозначали «единство противоположностей»: инь означало темноту, янь — солнце; инь — холодное и дождливое время, зиму, янь — засушливую жару; инь — женское пассивное начало, янь — мужское активное начало… Конфуцианцы заимствовали оба слова, превратив их в символ «двух конкретных и взаимодополняющих аспектов мироздания, которые противостоят друг другу в пространстве и чередуются во времени», которые своим антагонизмом порождают энергию мира. Эти два времени бесконечно чередуются: «время отдыха называется инь, время активности — янь, они никогда не сосуществуют, они бесконечно следуют одно за другим, а их чередование управляет всем». В частности, это касается времен года: инь осени-зимы сменяет янь весны — лета; таким же образом объясняется чередование дня и ночи, холода и тепла. В человеческой природе эта «дуэль» обозначает любовь и ненависть, радость и гнев…

Ритм чередования инь и янь обозначается как тао, принцип самого чередования, а следовательно — единство всякого существа и всякого развития. Пословица гласит: «один раз инь, один раз янь, а их единство — тао».

К несчастью, если в природе все следует предначертанному пути — своему дао (если янь — небо и инь — земля чередуются и тем разрешают проблемы природы и людей), то человек является в мироздании особым, вносящим беспорядок в ход вещей элементом, единственным, кто обладает свободой не следовать своему дао, свернуть с предначертанного пути. Таким образом, совершая плохие поступки, человек разрушает установленную гармонию мира.

Конфуцианцы думали, что человек тем самым вносит пертурбации либо природного характера (затмения, землетрясения, наводнения…) либо человеческого (бунты, общественные потрясения, голод и пр.). В противоположность им неоконфуцианцы ограничивали пертурбационные способности человека только собственно человеческой сферой. Из-за недостатка добродетели человек обрекает себя на униженное положение. Ниже мы увидим, что в этом заключается принцип императорской власти: властители автоматически поднимаются наверх или лишаются власти в зависимости от того, следуют они или нет небесному порядку.

3. Посредством таких размышлений конфуцианство приходит к жизненному правилу, морали, которая стремится поддерживать порядок в обществе и государстве и живо реагирует на умственную и социальную анархию софистов и легистов.

Исходя из древней религиозной практики, конфуцианцы сводили важную роль морального равновесия, сдерживания чувств к определенным ритуалам, к определенному поведению в обществе и семье. Ритуалы управляют жизнью каждого, определяют положение человека, его права и обязанности. Следовать своему пути, своему тао означает прежде всего оставаться постоянно на подобающем месте в социальной иерархии. «Таков глубокий смысл знаменитого определения, которым Конфуций обозначал хорошее правительство: «Пусть государь остается государем, подданный — подданным, отец — отцом, сын — сыном!»

Послушание по отношению к государю или мандарину, уважение к ним определяются в соответствии с подобными рассуждениями об их превосходстве: «Добродетель государя подобна ветру, добродетель простых людей подобна траве. При порыве ветра трава всегда склоняется». Добродетель подданных есть абсолютное послушание, являющееся гармонией людского сообщества. Отсюда сохраненная конфуцианством важность «культа предков, лишенного всякой религиозности, но потребного в качестве цементирующего начала иерархии» (Э. Балаш), поскольку культ предков поддерживает в самой семье иерархию и абсолютное послушание.

Очевидно, что «проповедуемые конфуцианством добродетели, а именно уважение, смирение… подчинение и субординация по отношению к вышестоящим, к старшим по возрасту» значительно усиливают политический и социальный авторитет касты образованных чиновников, т. е. касты, к которой принадлежали сами конфуцианцы. Эта формализованная и традиционная мораль во многом содействовала социальному консерватизму Китая.