Небольшая дополнительная деталь: эксплуатация нефтяных богатств иностранцами хотя и вызывает протест у местного населения, но не является единственной бедой мусульманских стран. Роялти являются источником социальных привилегий. Полученные средства не распределяются равномерно, зачастую они тратятся элитой на предметы показной роскоши. Не будучи инвестированы в местную промышленность, деньги транжирятся на приобретение товаров бесполезных для развития производства на месте: Саудовская Аравия построила на нефтяные деньги новые города, автомобильные и железные дороги, аэродромы — прогресс очевиден. Вместе с тем значительная часть этих денег пошла на приобретение ненужных, анахроничных по сути предметов роскоши для королевской семьи и предводителей местных племен. Демонстрация показной роскоши вызывает чувство протеста у молодежи, вдохновляемой египетской революцией, и у буржуазии, стремящейся получить свой кусок государственного пирога.
Серьезный наблюдатель обратит внимание на то, что судьба ближневосточной нефти очень похожа на судьбу американского серебра XVI в.: оно шло транзитом через Испанию, не оказывая существенного влияния на развитие ее хозяйства, чтобы затем подпитывать живую экономику Европы.
Кроме того, нефть была, есть и будет причиной многочисленных конфликтов на Ближнем Востоке. Последний из них — конфликт между Ираком и его руководителем генералом Касемом, с одной стороны, и восемью крупными международными компаниями («нефтяными сестрами»), основным представителем которых на месте является
Продолжающиеся вот уже три года переговоры вновь были прерваны. Не эксплуатируемые компаниями месторождения были у них отобраны. Конечно, возможно достижение договоренности, и Ирак получит право на половину получаемых прибылей. Он уже добился возможности допустить к эксплуатации новых месторождений в водах Персидского залива японские и итальянские компании, которые оказались более сговорчивыми, поскольку пришли в эту страну позднее других. Но в этой сфере деятельности нефтедобывающие страны Ближнего Востока рискуют понести некоторые убытки, несмотря на все имеющиеся у них на руках козыри.
• Все мусульманские страны взялись за дело, осуществили крупные проекты — прогресс в сфере производства налицо. Однако демографический рост препятствует прогрессу. Казалось бы, все развивается, но завтра придется начинать заново.
Не потеряло своего значения замечание, которое сделал в своей статье в газете «Монд» (7 августа 1956 г.) демограф Альфред Сови по поводу Ближнего Востока. «Арабский мир, — пишет он, хотя мог бы сказать “весь мусульманский мир”, — переживает демографический взрыв: рождаемость здесь одна из самых высоких в мире, примерно 50 на 1000, т. е. каждая семья насчитывает в среднем 6–7 детей. Она не только не уменьшилась, но даже увеличилась в результате сокращения полигамии и распространения гигиены. Одновременно резко упала смертность из-за сокращения масштабов эпидемических заболеваний, голода и межплеменных военных конфликтов. Нынешний уровень смертности точно не известен, но он снижается, достигая отныне примерно 20 на 1000. Рост народонаселения на 2,5–3 % в год не является исключительным. Таков рост народонаселения в Алжире, Тунисе и, безусловно, в Египте. Этот ритм, обеспечивающий рост населения вдвое за период жизни одного поколения, гораздо выше того, который сотрясал Европу в период процветания (от 1 до 1,5 % в год) и стал одной из причин эмиграции и колониализма. В мусульманском мире сейчас соседствуют показатели смертности в Европе в 1880 г. и рождаемости, свойственной лучшим периодам Средневековья. Это соседство взрывоопасно!»
Итак, «было бы наивно полагать, что эти страны, переживающие рост своего населения, а следовательно, и потребностей, располагающие кто нефтью, кто трубопроводами, а кто и каналом (Суэцкий канал), будут долго мириться с тем, что богатства проходят мимо них, или даже через всю их территорию и не потребуют увеличения своей доли».
• Несмотря на увеличение производства, последствия демографического роста сказываются прежде всего на темпах экономического развития, зачастую провоцируют стагнацию уровня жизни в мусульманских странах. Это явление часто наблюдается в странах Третьего мира.
Тем не менее предпринятые меры осуществлялись в правильном направлении. Количество безработных значительно совратилось. Если взять пример одного Туниса, то, только благодаря собственным усилиям и не прибегая к крупным инвестиционным вложениям, от 200 до 300 000 безработных получили в этой стране работу на сооружении дорог, ирригационных сооружений, в городском строительстве и на лесопосадках. Недавние экономические подсчеты показали, что в целом сельскохозяйственное производство на Ближнем Востоке возрастало общемировыми темпами в период 1952–1958 гг. Прогресс наблюдался и во всех отраслях промышленности. Если взять Египет, общий индекс роста перерабатывающей промышленности достигал следующего уровня: в 1953 г. = 100; в 1951 г. — 95; в 1952 г. — 98; в 1953 г. — 100; в 1954 г. — 107; в 1955 г. — 117; в 1956 г. — 125; в 1957 г. — 132; в 1958 г. -143… В Пакистане промышленное производство также возрастало: в 1952 г. — 100; в 1954 г. — 128; в 1958 г. — 215…
Итак, наблюдается очевидный прогресс, увеличение национального дохода, что должно было бы способствовать росту инвестиций и экономическому подъему. Но демографический взрыв стал препятствием на этом пути. Масса людей растет быстрее, чем масса распределяемых благ — душевой доход снижается, как и всякий коэффициент, где знаменатель (население) увеличивается быстрее, чем числитель. Это напоминает усилия пловца, борющегося с волнением на море: чем сильнее он гребет руками, чем больше затрачивает сил, тем медленнее продвигается вперед. В развивающемся исламском мире уровень жизни падает, или в лучшем случае его с трудом удается поддерживать на прежнем уровне.
Заметим, кстати, что эти расчеты национального дохода на душу населения не являются точными. Зачастую нет даже четких цифр численности народонаселения (колебания могут достигать 20 %). В отсутствие жесткой
Иными словами, в подобных подсчетах речь может идти только о примерных оценках, о порядках величин. Но и это не мало.
• Учитывая демографический взрыв, сам факт поддержания душевого дохода на прежнем уровне свидетельствует об очевидном экономическом потенциале, способном противостоять огромному приросту населения.
В своей массе мусульманские страны доказывают свою жизнеспособность; даже если отступление и наблюдается, то оно остается умеренным. В среднем люди потребляют менее 2600 калорий ежедневно (нижний порог благополучных стран), но все равно это выше необходимого для жизнеобеспечения минимума и, следовательно, позволяет избежать голода (за исключением зоны Сахары). Иначе говоря, они живут ниже границы между богатством и бедностью, но выше границы между бедностью и нищетой. Это первый плюс.
Однако ситуация в различных странах неоднозначна. Если провести классификацию по величине национального дохода на душу населения (в долларах США) то снизу вверх эти страны разместятся следующим образом: Ливия — 36; Афганистан — 50; Нигерия — 64; Пакистан — 66; Индонезия — 88; Иордания — 100; Сирия — ПО; Иран — 115; Египет — 122; Тунис — 132; Ирак — 142; Марокко — 159; Алжир — 210; Турция — 219; Ливан — 247. Цифры скромные. Всякое сравнение с европейскими статистическими данными (свыше 1000), а тем более с США (2200) оказывается убийственным. Цифры эти значимы только при сравнении с ситуацией в странах Черного континента.
Можно заметить, что страны, находившиеся вчера или все еще находящиеся сегодня под французским влиянием (Ливан, Сирия, Марокко, Алжир, Тунис), оказались в лучшем положении. Заслуга в этом принадлежит, конечно, не французской колонизации, хотя об этом и нельзя умалчивать, а образованию в них в предшествующий период определенного слоя интеллигенции и подготовленных кадров, что обеспечило более тесную связь цивилизаций и имеющихся людских ресурсов.
Что касается Ливана, то его относительно ведущее положение объясняется культурной, торговой, капиталистической экспансией в страны ислама, в Черную Африку и Латинскую Америку, а также его религиозной амбивалентностью (сосуществование христианской и мусульманской религий). Алжир многим обязан французским и международным инвестициям (успехи в сельском хозяйстве, строительство плотин, дорог, школьное обучение, медицинское обслуживание, нефтяные месторождения в Сахаре, эмиграция рабочих рук во Францию), приток которых не был прерван даже войной, начавшейся в 1954 г.
В борьбе за выживание каждая национальная экономика имеет свои шансы и козыри: у Ирака, Ирана, Саудовской Аравии и Алжира есть нефть; у Египта — способствующие плодородию почвы воды Нила, Суэцкий канал, высококачественный хлопок, текстильная промы-тленность; у Турции и Марокко — конкурентоспособные промышленные предприятия; у Индонезии — каучук, нефть, оловянные рудники; у Пакистана — большие запасы зерна, джута.
Но, несмотря на все это достояние, движение по пути прогресса оказывается трудным и проблематичным.
• Требующие решения проблемы непросты. Будучи экономическими и социальными одновременно, они оказываются настолько взаимосвязанными, что их кажется невозможным решать в порядке очередности. Собранные в единое целое, они предполагают пугающую своей сложностью программу действий.