— Люба, Фёдор Матвеевич, люба. Странно только называется она — по-немецки фунтбалом. Почто так?

Капитан понял, что Наташа тоже перестроилась и играет сейчас больше на местных.

— Не фунтбалом, а футболом. Название это Яшка Брюс предложил, и по-аглицки оно значит нога-мяч, а Петру Алексеевичу зело понравилось.

— Нога-мяч? Чудно. А почто сам Брюс не играет? Ужели до сей поры не позволено ему во дворце быть?

Пётр ответил быстрее:

— Он, сестрица, изрядно в деле ныне — под присмотром святых отцов и мастера Гриммана готовит новую потеху огненную. Пойдёшь ли с нами завтра смотреть?

— Пойду, Петя, коли зовёшь. Только у матушки спрошусь.

— А мы и матушку позовём.

И царь поспешил к Наталье Кирилловне. Я же, окончательно отстранившись от контроля, стал просто "смотреть кино".

— Матушка! Матушка! Завтра в вечор немец мой Гримман будет новый фейерверкус устраивать. Очень я желаю, что бы вы с сестрицей увидали сиё чудо!

— Постой, Петруша, не горячись. Всё бы тебе потехи. Да не опасна ли такая забава? Ну, как и в том разе, дурное с ферверкусом окаянным приключится? Погорим все.

— Нет, Матушка, мы шутих пускать с новым зельем не будем. И не Яшка Брюс потеху готовит, а Фриц Гримман. Делал он такой уже три седмицы назад, но ты не изволила смотреть. Я же зело желаю, чтобы ты видела, как красива забава сия. Да и сестрицу, прошу, с собой возьми. Почто ей киснуть среди мамок?

Наталья Кирилловна слегка улыбнулась.

— Хорошо, посмотрим мы с Наташей, коли ты так просишь. Поведай лучше, что за игру вы с Фёдором Матвеевичем удумали. Вон потешные твои который час уже бегают гурьбой, а те что стоя кричат, да ярятся. На что така потеха надобна?

Пётр растерялся, как объяснить. Я демонстративно отстранился: "Сказывай, Петя, как можешь, как сам видишь". Апраксин улыбнулся царю ободряюще. К моему удовольствию, ребенок справился вполне прилично:

— Сия забава матушка для того надобна, чтобы каждый познал себя среди другов к одной цели идущих, да чтобы стоял не только для себя, но и для всех своих товарищей, навык. К тому же понимал, что одной только силой победу не имать, а надобно и разум применить.

— Так это ж и чернь творит, когда в кулачных боях тешится. Нешто пристало царю такие забавы? Кто ж из самодержцев такое творит ещё?

— Да… Да просто любо мне это! — почти крикнул, не найдясь, что добавить к своим аргументам Пётр.

Царица покачала головой, вздохнула.

— Вот и бояре сказывают, мал ты ещё и не царского образа жизнь правишь. А Иван да Софья в Кремле обустраиваются.