— Ну это вы так думаете, — краем глаза Лунин заметил, как оба конвоира, до этого скучавшие у обочины, двинулись в его сторону, — а вот мне, например, большого труда не составит получить выписку из телефонной компании.

— А вот здесь вы ошибаетесь, — хищно оскалился подполковник, — вы, наверно, забыли, что я руководитель районного управления. Полковник Хованский не даст вам добро копать под меня на основании пустых домыслов. Так что информацию о моих разговорах получить вы не сможете.

— С чего вы взяли, что я буду запрашивать сведения о ваших разговорах? — Лунин оглянулся на замерших в паре метров от него конвоиров. — Я запрошу данные о разговорах с телефона Короленко. С этим проблем не будет.

— А толк будет? — холодно улыбнулся Шубин. — Очень в этом сомневаюсь. Вы что, хотите побыть героем? Так вы уже герой, вот и будьте им на здоровье.

Несколько мгновений они стояли молча, неотрывно глядя друг другу в глаза.

— Я, пожалуй, поеду. — Илья сделал шаг к своей машине и увидел, как Шубин небрежным жестом остановил рванувшегося было к нему сержанта.

Сев в машину, Илья некоторое время сидел неподвижно, разглядывая еле заметный скол на лобовом стекле, затем тихо выругался и полез в карман за сигаретами. Он старался не курить в машине, но сейчас выходить из внедорожника совсем не хотелось. Лунин опустил боковое стекло и чиркнул сразу выдавшей язычок пламени зажигалкой. Живший уже двое суток без никотина организм жадно впитывал табачный дым. После третьей глубокой затяжки Илья почувствовал себя немного лучше. Интересно, неужели Шубин действительно прав? Разве сам факт разговора с Короленко что-то доказывает? Ничего он не доказывает. Илья раздраженно дернул рычаг переключения скоростей. Можно просто быть героем. Не включая поворотника, он вывернул руль и с силой надавил на педаль газа.

— Осторожней на поворотах! — крикнул вслед удаляющейся машине Шубин, однако Лунин его уже не услышал.

Первый поворот он прошел, еще не набрав полной скорости, ко второму внедорожник уже разогнался так, что шансов вписаться в изгиб узкой дороги у Лунина почти не оставалось. Быть героем — это так просто.

В последний момент Илья убрал ногу с педали газа и немного притормозил. Корму тяжелой машины начало было заносить, но Лунин тут же отпустил тормоз, и машина нехотя выровняла курс. Скрипя резиной и накренясь так, что, казалось, оба левых колеса вот-вот оторвутся от асфальта, «форд» ушел вправо, миновал поворот и выскочил на прямой участок дороги. Илья почувствовал, как обожгла пальцы недокуренная сигарета, которую он все еще держал в правой руке. Он вышвырнул окурок в окно, а когда вновь посмотрел на дорогу, то увидел их. Долю секунды растерянный мозг не мог принять решение, какую команду выдать нависшей над педалями ноге, после чего испуганно прошептал: «Дави их!»

А затем Лунин что было силы нажал на тормоз.

Их было не меньше десятка. Они неподвижно сидели, глядя на несущуюся прямо на них огромную машину. Когда отчаянно заскрипела трущаяся об асфальт резина, один из них вскочил было на ноги, но тут же, словно застыдившись своей слабости, вернулся на место. Внедорожник остановился менее чем в полуметре от растянувшейся поперек дороги цепочки. Сомневавшийся в том, что сможет избежать столкновения, Лунин в последний момент зажмурился, однако теперь вновь открыл глаза и с хмурым видом разглядывал перекрытую дорогу. Выходить из машины он не спешил и даже не глушил мотор, готовый в любой момент нажать на газ, если только почувствует опасность.

Очевидно, Вожак это понял. Он лишь на мгновение оскалил пасть, как остальные псы, вытянувшись стройной вереницей, потрусили вдоль обочины. Они удалились метров на сто, а может быть, и больше, Лунин не смог бы сказать точно, однако этого было вполне достаточно, чтобы вернуть ему уверенность в себе.

К своему удивлению, Илья заметил, что рядом с Вожаком по-прежнему оставалась еще одна собака. Лунин удивленно потер глаза, отгоняя наваждение, но собака никуда не спешила исчезать. Илья вышел из машины. Он не стал глушить двигатель и захлопывать дверь автомобиля. Этого требовал цепляющийся за жизнь инстинкт самосохранения. Кто-то другой, сидящий в голове Лунина где-то гораздо глубже, прекрасно понимал, что все эти уловки не имеют никакого смысла, и если Вожак захочет, то сможет сделать так, что человек никуда отсюда уже не уедет.

Однако Вожак этого вовсе не хотел. Он спокойно разглядывал стоящего перед ним человека, словно не до конца уверенный в правильности своего решения. А затем Лунин увидел то, что до него видел и остался в живых только один человек. Он увидел, как улыбается пес с голубыми человеческими глазами.

И тогда Лунин понял. Понял, чего хочет от него этот очень странный пес. Илья присел на корточки и вытянул вперед руки.

— Ну иди, иди ко мне!

Некогда белоснежная, а теперь грязно-серая, со спутавшимися, торчащими во все стороны клоками шерсти болонка, радостно тявкнув, устремилась навстречу человеку и ткнулась холодным носом ему в ладони. Лунин разглядел кое-как держащийся на спутанной челке бантик, изначальный цвет которого определить было уже невозможно.

— Ты моя девочка, — Лунин осторожно, стараясь не напугать, почесал собачонку за ухом, на что та немедленно отозвалась хаотичными движениями маленького хвоста, — моя Рокси.

Имя само соскочило с языка Лунина. Судя по всему, малютке оно пришлось вполне по нраву, она заработала хвостом еще энергичнее.