Она изо всех сил пыталась успокоить меня и гладила по голове обеими руками. Вот только она не учла того, что я была абсолютно спокойна, а нервничала тут только она.

Вскоре воины добрались и до нашего дома. Они без стука, по-хозяйски ввалились в хижину. Родительница прижала меня к себе и отошла к дальней стене, но я так просто еду отдавать не собиралась.

– Мама-а-а! – громко закричала и, не сдерживая эмоций, заплакала. – Мама, я не хочу больше есть кашу с жуками-и-и..!

Воины остановились, нерешительно глядя на меня. К счастью, успела подготовиться к их приходу, и на столе, поодаль от нас, стояла пустая тарелка с мертвым насекомым из леса, которое стащила у Хьялдура.

– Майя, доченька, ты что…

– Мама, от жучков зубки боля-я-ят! – не дала ей закончить и скомпрометировать меня.

Притворяясь что кашляю, незаметно выплюнула на пол пережеванный сотню раз цветок и наступила на него ногой, чтобы воины его не заметили. “Откашлявшись”, продолжила реветь, но уже громче и с широко раскрытым ртом, чтобы ворвавшиеся к нам домой воины точно увидели окрашенные в синеватый цвет зубы.

– Великие духи, что они такое здесь едят..? – медленно произнес один из воинов, отойдя назад на пару шагов.

– Мне это не нравится… – сказал другой.

Командир их быстрым шагом подошел ко мне и схватил за обе щеки одной рукой, пошире раскрывая рот. Я стала вырываться, мать в ужасе схватилась за его руку, пытаясь убрать ее, но он лишь разглядывал мои синие молочные зубы.

– Это похоже на гнилостных тварей… – медленно произнес он и наконец отпустил. От его грубых пальцев щеки горели огнем и мне хотелось плакать уже по-настоящему. – Я даже не знаю…

– Сильнейший Вургар, нельзя класть такое зерно рядом с другим в повозку! – вышел вперед солдат, выглядящий лет на восемнадцать. – А что если все зерно испортится?

Капитан стал медленно вышагивать по комнате туда-сюда, поглаживая заплетенную в две косички бороду. Он смотрел то на меня, то на своих солдат.

– Я не видел такого ни у кого из детей этой деревни, однако… Женщина, как твое имя?

– Х-Хельга, господин…

Меня аж передернуло от того, как моя мать унижалась перед ним, как она тряслась от страха.

– Скажи, Хельга, что не так с вашим зерном? Правда ли ты кормишь ребенка отравленной пищей?

– Н-нет, я бы…

– Что с зерном, Хельга?! – прикрикнул он на нее, не дав ей сказать и слова в свою защиту.

Мама закрыла руками лицо и в страхе отвернулась от старого воина, дрожа всем телом от ужаса. Мне оставалось лишь продолжать плакать, поскольку в текущем обличье иной роли сыграть не могла.