И впервые за долгое время все ждали мужчин не потому, что они спасут всех от голода, а потому, что по ним действительно скучали. К сожалению, их возвращение стало довольно мрачным событием…

Только завидев на горизонте знакомый корабль, какая-то неизвестная мне девушка пробежала всю деревню, громко и радостно крича об этом. Вскоре все мы вышли наружу из своих домов в ожидании вернувшихся из долгого похода отцов и мужей.

Со скалистой тропы медленно спускались один за другим они, наши бравые воины и грабители. Однако не было слышно радостных возгласов, а на лицах вернувшихся застыло выражение печали, скорби и разбитости. По тропе поднялось всего двенадцать человек из тридцати шести. Остальных везли на небольшой телеге.

Покойные лежали друг на друге с застывшим выражением ужаса на лицах. Кожа их была белее снега вокруг, а волосы наоборот, казалось, потемнели. Никто не говорил ни слова, потому что все, что сейчас можно было сказать, было и так понятно. Это была самая настоящая трагедия, и такого явно не случалось уже давно.

К нашему дому медленно подошел отец с огромной, только начавшей заживать раной на голове, от лба и до макушки. Светлые волосы спутались, из толстой косы торчали безобразные пряди и волоски.

– Ты жив… – чуть дыша произнесла мать и кинулась в объятия мужа.

– Мы ничего не смогли привезти, Хельга… – вздохнул отец и обнял ее в ответ. Таким убитым не видела его еще никогда. – Там были люди, с ног до головы покрытые в закатный металл, с длинными копьями и…

– Ничего, ничего, Борт… Все хорошо, у нас много еды в этом году, Майя…

Но не успела мать договорить, как ко мне кинулась разъяренная женщина. Глаза ее были красными от злости и слез, а в руке она сжимала палку.

– Это все она! – завопила женщина и кинулась на меня.

Не успела даже прикрыть лицо руками, но отец вовремя встал передо мной и принял на себя удар.

– Что ты творишь?! Ты сошла с ума?! Она же всего лишь ребенок! – закричал на нее мужчина и вырвал палку из рук, отбросив ее куда подальше.

– Этот ребенок навлек на нас беду! Она виновата, что столько из вас погибло!

– Да что ты несешь, форр фан да?!

– Она лгунья! Она обманула ярла! Духи наказали нас за ложь твоей дочери!

Отец не нашелся, что ответить, и лишь непонимающе взглянул на меня. Я лишь с ужасом смотрела то ему в глаза, то на напавшую женщину.

– Она разгневала духов! – послышался выкрик из толпы.

– Духи услышали ложь девочки! Они наказали нас!

– Это она виновата!

Отец быстрым, резким движением схватил меня и мать за руки и потащил домой, прочь от разгневанной толпы. Когда дверь захлопнулась, последнее, что я увидела – лицо Хьялдура, стоящего на небольшом холме поодаль. Его голубые глаза с грустью смотрели, а я лишь прошептала: