— Почему–почему… По кочану. Ты не должна говорить плохо о моей жене. Она сейчас ждёт ребёнка, — добавил он мечтательно. — Ты представляешь: у меня будет ребёнок.

— Но я всё же хочу знать! Я не видела, тебя столько времени, то есть, видела, но ты со мной даже не хотел разговаривать. Я до сих пор не знаю, не могу понять, почему. Нинка говорила мне тогда что–то, я дала ей по морде…

— Ты нашла?

— Нет! Не нашла! Что было в этой записной книжке? Зачем она тебе нужна?

Глаза Русакова сделались вдруг какими–то стеклянными.

— Это не твоё дело, шалава! — он убрал свою руку с её плеча и вдруг, схватив за бедро, с силой сжал пальцы. — Где книжка? Ты ведь нашла её, я знаю!

Визг Марины заглушил половину его слов. Пришлось Русакову ослабить хватку и ударить её по лицу ладонью — лишь тогда она заткнулась. Теперь Марина наконец испугалась — сидящий перед нею огромный мужчина (Сколько ему сейчас? Тридцать два? Тридцать три?) был уже не тем, кого она когда–то любила. Что–то в нём изменилось, он стал более грубым, жестоким и, пожалуй, сумасшедшим. Конечно, у него и раньше были кое–какие проблемы с психикой, как, впрочем, и у неё самой, но теперь…

— И не ори больше! — интонация этой фразы была угрожающей. — Итак, надеюсь, теперь ты, шлюха, поняла что вопросы здесь задаю я? Женщины должны подчиняться. Ты врубаешься? Я серьёзно говорю.

Марина кивнула и потёрла рукой щёку. Затем принялась поглаживать бедро — то место, где он её схватил. Ей было больно, но она это любила.

— Хочешь меня совратить? — ухмыльнулся Русаков. — И не надейся. Принципиально не совращусь!

«Где же этот чёртов следователь? Уже 15 минут третьего. Может, он занят и не сможет прийти? Хотя… он вряд ли мне чем–то помог бы. Юре, — только сейчас до неё дошло, что они оба — ЮРЫ, — будет достаточно просто крикнуть на него, и он притихнет. О боже, зачем я разрешила ему прийти?»

— Так книжку, говоришь, не нашла? Маленькую такую, красненькую…

— Я же сказала, что нет! — Марина решила немного изменить линию поведения. — Поверь, если бы я её нашла, то сразу отдала бы! Мне–то она зачем?

Русаков уткнул голову в ладони и проворчал:

— Куда же он её дел, пидор?

— Этот Терехин, который ко мне приходил… Он кое–что украл.

— Украл?

— Да. Две общих тетради с Сашиными рассказами и… ну… один дневник.

— Рассказами? Дневник?

— Рассказы там вроде фантастика какая–то…