В машине он закурил и в течение минут пяти размышлял, что же ему следует теперь сделать. Этот Русаков… сдуреть можно! «Санитар–гомосексуалист» — нечто типа заголовка в газете. Получается, он совокуплялся с больгыми. Да, попробуй не дай такому. Он же метра два, наверное, ростом…
Но для чего он убил Лаховского? Почему именно на кладбище? От такого изобилия загадок у Юрия разболелась голова. «Поеду сперва к Марине, — решил он и мечтательно улыбнулся. — Заодно попрошу у неё аспирин. Или анальгин? Не разбираюсь я в этих лекарствах…»
Встреча
Она посмотрела в глазок, но увидела лишь искривлённую лестничную площадку. Почему–то Марине стало не по себе. Кто это пришёл: Юра или Астронавт? Скорее всего, второй, потому что следователь не стал бы прятаться. Кое–как переборов страх, девушка открыла сперва замок, потом дверь.
Визитёр улыбался.
— Ты?! — прошептала Марина потрясённо. — А тебе–то что надо?
— Я войду?
— Боже, так это ты мне звонил?!
— Ну, конечно. А ты и не узнала… Так ты меня впустить, Мариша?
Блин, и как она не догадалась об этом сразу? Почему не узнала его голос? Когда она в последний раз видела его? Три месяца назад, в больнице, когда он в очередной раз сделал вид, что её даже и не знает…
Русаков надавил на дверь и протиснулся в коридор. На его широком лице по–прежнему сияла ослепительная улыбка, обнажающая идеальные белые зубы. Не нагибаясь, он скинул с себя ботинки, затем снова повернулся к двери и на два оборота закрыл замок.
Обхватив руками плечи, Марина стояла, прислонившись к стене. Когда–то им было так хорошо вместе, почти так же хорошо, как и с Сашей. Но эта сучка Голикова всё испортила. А ведь они были подругами!
— Ты нашла? — спросил Русаков.
— Это ты убил Сашу?
— Грустно, поди, без ёбаря? — бывший любовник Марины усмехнулся и подмигнул ей. — Нет, Мариша, я всего лишь как следует отодрал его в тот день. Вот здесь, в этой квартире, на вашем диване, который стоит в зале. Сашка любил это дело, ты знала?
— Что? — Марина растерянно уставилась на него. — О чём ты говоришь?
— Твой братец под финал своей жизни немного… э… расширил свою сексуальную ориентацию, — Русаков обнял девушку за плечи и повлёк в зал, продолжая говорить. — Вначале, когда он попал под мою опеку, мы ведь с тобой ещё… ну, ты помнишь. Потом мы расстались, я женился, а… Впрочем, это уже не так важно.
Они сели на диван. Марина вся дрожала, но виной этому был не страх, а, скорее, возбуждение.
— Почему… почему ты бросил меня? — зашептала она, поворачиваясь к Русакову, который по–прежнему обнимал её. — Почему женился на этой шлюхе? Разве нам с тобой было плохо вместе? И ведь ты даже ничего не объяснил, не зашёл, не позвонил…
Русаков нахмурился.