«Религиозные устои, – говорит конгрессмен Джек Кемп, – лежат в основе политической системы. “Неотъемлемые права” на жизнь, свободу и достижение счастья покоятся на вере в то, что каждый человек создан Богом и обладает особой ценностью в Его глазах… Без общей веры в создавшего нас Бога не может быть ни свободы, ни спасения, если большинство соберется отбросить права меньшинства»[18].

Или, как резюмирует свою точку зрения министр образования Уильям Беннетт: «Наши ценности как свободного народа и основные ценности иудейско-христианских традиций идут рука об руку и дополняют друг друга»[19].

Американские политические деятели давно не уделяют внимания формальной набожности. Но «новые правые» здесь отличаются. Кажется, они серьезно относятся к своей религиозности и активно внедряют свои убеждения в политическую сферу. Также они стремятся сделать свои убеждения главными принципами в личных отношениях, в наших искусстве и литературе, в наших больницах и в образовании нашей молодежи. Что бы вы ни говорили, мистер Рейган превосходно выполнил одно из своих предвыборных обещаний: он наделил религиозных приверженцев возможностью определять национальную повестку, которой у них не было в нашей стране многие поколения.

Воодушевление новых республиканцев и те вопросы, которые оно за собой влечет, – вот наш предмет обсуждения сегодня. «Новые правые» – это ответ «новым левым»? В каких отношениях находится иудейско-христианская традиция с принципами американизма? Ведут ли Рональд Рейган и Джек Кемп, как заявляют их последователи, к новой эре свободы и капитализма или к чему-то другому?

Обсуждая эти вопросы, я не буду много говорить о самих «новых правых»: их убеждения широко известны. Я хочу исследовать это движение в широком, философском контексте. Я хочу спросить: «Что есть религия? Как она функционирует в жизни любой нации, в ее прошлом или настоящем?» Конечно, эти вопросы абстрактны, но неизбежны. Только после их рассмотрения мы сможем оценить отношения между конкретной религией, такой как христианство, и конкретной нацией, например американской.

Предлагаю начать с определения. Что такое религия? Что общего между всеми ее разновидностями, западными и восточными, и что отличает ее от других культурных явлений?

Религия подразумевает особый взгляд на мир и соответствующий образ жизни. Другими словами, термин «религия» означает тип (на самом деле предвестник) философии. Религия включает рассмотрение природы знания (что является предметом изучения такого раздела философии, как эпистемология) и реальности (то, что изучает метафизика). На основе своих метафизических и эпистемологических принципах религия выстраивает моральную систему (этику). Таким образом, вопрос начинает звучать так: какой тип философии определяет религию?

Оксфордский словарь английского языка определяет религию как «особую систему веры и богослужения» и как «признание со стороны человека высшей невидимой силы как обладающей контролем над его судьбой и правом на его подчинение, уважение и преклонение».

Основополагающим понятием здесь выступает «вера». Она означает убежденность при отсутствии доказательств. Именно она отличает религию от науки. Ученый может верить в не видимые невооруженным глазом сущности, такие как атомы или электроны, но лишь на основании логических доказательств их существования из наблюдаемых явлений. Религиозный же человек просто верит в «высшую невидимую силу», чье существование он не может логически доказать. За всю историю философии ни одно учение о вселенной не смогло обосновать переход в область сверхъестественного. Пять доказательств бытия Бога, данные Фомой Аквинским, величайшим из всех религиозных мыслителей, признаются многими философами как логически неверные: каждое доказательство было не раз опровергнуто, хотя эти обоснования существования Бога лучшие из когда-либо предложенных.

Многие философы идут дальше: они указывают, что Бог – это атрибут не столько веры, сколько любой религии. Бог, существование которого можно доказать, лишь навредил бы религии. Бог, открытый человеческой логике, научному исследованию и рациональному пониманию, неизбежно стал бы определяемым, ограниченным, конечным и понятийно пластичным, подвластным законам науки и поэтому неспособным творить чудеса. Бог стал бы лишь одним из природных явлений, очередной переменной для ученых, подобно новому виду галактики или космических лучей, перестав быть сверхъестественной силой, повелевающей вселенной и требующей человеческого послушания. Религия основана на истинном Боге не разума, а веры.

Если вы хотите конкретизировать идею веры, предлагаю вам посетить кампусы университетов Лиги плюща[20], где, согласно сведениям из The New York Times, сейчас происходит возрождение религии. Вы надеетесь найти там студентов, яро обсуждающих доказательства бытия Бога или стремящихся превратить древние библейские мифы в нечто согласованное с научными теориями? Наоборот. Студенты, как и их родители, настаивают, что Библию надо воспринимать как буквальную истину независимо от наличия смысла. «Студенты сегодня охотно мирятся с руководством сверху, – говорит религиозный представитель кампуса. – У них все меньше потребности в своей колокольне», то есть в упражнении их собственных разума и способности суждения. Почему? Они рады просто верить. Например, в Колумбийском университете новое студенческое сообщество собирается не для того, чтобы анализировать, а чтобы «петь, молиться и говорить на разных языках». «Люди возвращаются к религии тем же путем, как и уходили», – замечает университетский священник[21]. Это абсолютно верно. Заметьте, что они возвращаются не к логике и разуму, а к вере.

«Вера» определяет метод религии, суть ее эпистемологии; и, как утверждает Оксфордский словарь, вера в «высшую невидимую силу» – основное содержание религии, ее отличительный взгляд на реальность, то есть ее метафизика. Эта высшая сила не всегда представлена личностным Богом: в некоторых религиях она трактуется как некая обезличенная субстанция. Общий знаменатель – вера в сверхъестественное, в некий субъект, атрибут или силу, возвышающуюся над земным миром и контролирующую его.

Согласно религии, сверхъестественная сила – сущность вселенной и источник всех ценностей. Она образует сферу подлинной реальности и абсолютного совершенства. В противовес ей земной мир рассматривается как осязаемый и врожденно несовершенный, даже извращенный, и метафизически незначимый. Согласно большинству религий, земная жизнь лишь эпизод в путешествии души к своему последнему пристанищу, то есть отбрасыванию мирских ценностей для воссоединения с Богом. Выпущенный группой студентов-католиков памфлет гласит, что человек «не может достичь совершенства и истинного счастья на земле. Он может сделать это лишь в вечности, в жизни после смерти… Поэтому все, чем обладает или чего не достает человеку на земле, его привилегии и преимущества не имеют значения»[22]. Несколько месяцев назад Папа Иоанн Павел II в Нью-Дели призвал индийцев к жизни в «аскетизме и самоотречении». Вскоре в Квебеке он осудил «очарование современного мира продуктивностью, выгодой, эффективностью, скоростью и рекордами физической силы». Слишком много людей, говорил он в Люксембурге, «сознательно организуют свою жизнь, основываясь лишь на реалиях этого мира без уважения к Богу и Его желаниям»[23].

Эти послания приводят нас к религиозной этике, сущностью которой выступает вера – вера в заповеди Бога. Здесь добродетель состоит в послушании. Она не касается вопроса осуществления ваших желаний, какими бы они ни были, а относится лишь к стремлению исполнить предписания Творца. Она затрагивает не преследование своих эгоистических целей, будь они рациональны или нет, а готовность отречься от них как служение Господу. Религия проповедует этику самосовершенствования, самоотречения, самопожертвования.

Что препятствует на пути реализации этих этических принципов, согласно религиозным писателям? Грех гордыни. Почему гордость – это грех? Потому что метафизически человек – несовершенное существо. Его интеллект беспомощен в важнейших жизненных вопросах. Его воля не властна над его существованием, которое полностью контролируется Богом. Его тело поддается всем искушениям плоти. Иными словами, человек слаб, уродлив и низок, он – типичный продукт ущербного, иллюзорного мира, в котором живет. Поэтому правильным отношением человека к себе, как и ко всему подлунному миру, должно стать смирение. Для земных созданий, таких как вы и я, «познай себя» означает «познай свою никчемность»: честность влечет за собой самоуничижение, самоотчуждение и самоотвращение.

Религия выстраивает существование человека вокруг веры, Бога и жизни в служении Ему и навязывает презрение к четырем важнейшим элементам: разуму, природе, индивидуальному Я и самому человеку. Религию нельзя отождествлять с ценностями, моралью или философией как таковыми: она символизирует особый подход к философским вопросам, включая особенную моральную систему.

К чему приводит такой подход к человеческой жизни? Необязательно отвечать на этот вопрос дедуктивным методом, поскольку история Запада представляет последовательность религиозных и нерелигиозных времен. Современный мир, включая Соединенные Штаты, – это результат объединения таких периодов, как греко-римская цивилизация и средневековое христианство. Поэтому для понимания Америки необходимо взглянуть на исторические свидетельства этих периодов – на их видение религии и на практические последствия ее деятельности. После такого рассмотрения уже не возникнет проблем с пониманием сути Соединенных Штатов.

Древняя Греция не была религиозной цивилизацией – по крайней мере не по упомянутым ранее признакам. Божества с Олимпа выступали для человека подобием старшего поколения, вредными родственниками с ограниченной властью; они были ближе к инопланетянам Стивена Спилберга, чем к тому, кого мы привыкли называть «Бог». Они не создавали вселенную, не формировали ее законы и не оставляли откровенных посланий или требований жертвенной жизни. Не воспринимались они серьезно и ведущими деятелями культуры, такими как Платон и Аристотель. Большинство древнегреческих мыслителей не признавали священных текстов, безупречной святости или интеллектуального превосходства за пределами человеческого разума, как и не допускали наличия веры. Эпистемологически многие из них были убежденными индивидуалистами, ожидающими от других достижения истины собственными силами благодаря чувственным наблюдениям и логике. За подробностями я отправляю вас к Аристотелю, основному выразителю греческого духа.

Метафизическим результатом такого подхода стала греческая культура. Человек сбрасывал со счетов сверхъестественное, и его энергия направлялась на веселье и жизненные излишества. Присутствовала смутная вера в бессмертие, замечательно высказанная Гомером в «Илиаде», один из героев которой, Ахилл, сказал, что он лучше будет рабом на земле, чем «править среди усопших».

Греческая этика выстраивалась именно на такой основе. Все древнегреческие мыслители соглашались с тем, что добродетель корыстна. Цель морали, по их мнению, в том, чтобы позволить человеку достигать личного совершенства и счастья через развитие его природных качеств и прежде всего его познавательной способности, то есть интеллекта. Чтобы понять, как греки оценивали человека, взгляните на их статуи, воплощающие человеческую силу, славу и красоту, и прочтите у Аристотеля о такой добродетели (да, именно добродетели), как гордость.