Она не захотела выпить. Поэтому они сидели в «форде» и разговаривали до тех пор, пока солнце не опустилось в Тихий океан. Когда стемнело, Джок вспомнил, что она даже не съела ленч. Они доехали на двух автомобилях до маленького ресторанчика, расположенного в конце длинного пирса неподалеку от сто первого шоссе. Этот заурядный ресторан мог оградить их от толпы, которая не оставила бы их в покое в «Чейзене» или «Ла Скала».

Во время обеда они говорили о фильмах. О жизни. И наконец о «Мустанге».

Дейзи сама затронула эту тему, так как знала, что это неизбежно.

— Хорошо, расскажите мне о своей картине, — предложила она равнодушным, отстраненным тоном, указывавшим на ее внутреннее напряжение и желание в конце концов закрыть этот вопрос.

То, как она попросила Джока, заставило его понять, что он должен проявить большую осторожность при ответе. Даже в общении с Престоном Карром от Джока не требовались такая тонкость и умение владеть полутонами. Карр был мужчиной с выраженной мотивацией. Он хотел сниматься при двух условиях. Хороший сценарий. Хорошие деньги.

С этой девушкой, испытывавшей страх, не уважавшей деньги, а боявшейся их, он должен разговаривать исключительно осторожно. Или исключительно смело.

В самом начале режиссерской карьеры Джок установил для себя одно правило. Чтобы произвести впечатление на критика или завладеть вниманием публики в банальной ситуации или сцене, всегда делай нечто самое обычное, но самым необычным способом.

Что, как правило, говорит режиссер звезде, согласия которой он добивается? У меня есть для вас отличная роль в превосходном фильме! У меня есть для вас потрясающая роль в лучшем из фильмов!!! В последние годы Дейзи Доннелл слышала это едва ли не при каждой встрече с очередным режиссером. Джок знал, что необходим другой путь.

Поэтому он не ответил ей сразу, а продолжал есть, словно не желая погружаться в эту тему. Наконец он произнес так, словно делал весьма личное признание:

— С девушкой из сценария не все в порядке. Она меня ужасно беспокоит!

Сейчас он не был режиссером, говорившим со звездой. Так режиссер мог говорить со своей женой. Или со своим агентом. Так продюсер мог говорить с главой студии. Здесь звучала скрытая жалоба: надо мной нависла опасность. Помоги мне!

— Это гнетет меня! Сводит с ума! Я не сплю из-за этого. Буду с тобой абсолютно честен. Именно по этой причине я хочу снимать тебя. Студии, возможно, нужно твое имя. Но мне — нет. Мне необходимо то, что ты можешь сделать для этой картины, для меня.

Дейзи, знавшая многих режиссеров, такое услышала впервые. Актриса немного напряглась. Она вообще не хотела связываться с любым фильмом, даже если бы ее убедили в том, что сценарий и роль великолепны. Но сообщение о том, что со сценарием и ролью есть проблемы, не могло не вызвать тревогу. Джок ощутил ее испуг, увидел его на лице девушки, смотревшей не на собеседника, а на океан. Но он завоюет ее!

— Я уже несколько недель пытаюсь убедить автора в том, что он не знает женщин. Разумеется, он знаком со старым стереотипным голливудским представлением о женщинах. И даже слишком хорошо. Но реальную женщину! Нет! Он не знает ее и не позволяет мне позвать кого-то на помощь. Поверь мне, если бы речь шла не об оригинальном сценарии, я немедленно прогнал бы автора! Но мои руки связаны. Что весьма плохо. И… душа также…

Он посмотрел на нее, чтобы понять, отреагировала ли она на слово «душа». Да, отреагировала.

— Мне следовало бы отказаться от его сценария. И я сделал бы это. Если бы интуиция не подсказывала мне, что картина может получиться превосходной. Ее надо сделать. Я знаю, что должен ее сделать. Только бы решить проблему с героиней. Этот фильм станет лучшим за всю карьеру Престона Карра, если мы сумеем правильно показать отношения Карра с девушкой. Фильм станет лучшим для актрисы, которая сыграет героиню. Если роль будет доработана. Вот зачем мне нужна ты. Только ты одна можешь помочь мне. Да, только ты!

Дейзи повернулась и посмотрела ему в лицо. Он чувствовал, что она ждет дальнейших объяснений.

— Эта девушка так же одинока, как ты. Так же напугана. Обижена. Да, Дейзи, именно так. Мне нужно то, что находится внутри тебя. Не снаружи. Мне не нужны светлые волосы, хорошенькое бело-розовое личико. Красивые дразнящие груди. Аппетитный зад. Мне нужно то, что внутри тебя. Сначала на бумаге. Потом в фильме. Я говорю тебе следующее: если ты не хочешь поработать со мной над сценарием, тогда ради нас обоих — тебя и меня — откажись от роли, когда Марти снова позвонит завтра. Или не отвечай на его звонки. Это избавит тебя от боли отказа, объяснений.