– Ой, завязывай уже! Если кто-то и должен тут плакать, так это я.

Кас нашел валяющуюся на полу свечу.

– Но сначала, – он указал на лестницу, – давай посмотрим, что внизу.

В подвальной комнате не оказалось ни тел, ни банок. Там были кровать, стул и стол, заваленный книгами и пергаментом. У изножья кровати стоял сундук.

А еще там были цепи.

Три комплекта, прикованные к разным стенам. Леди Мари была здесь не единственной пленницей. Сестра Иветт отправляла и других.

Кас поставил свечу на стол рядом со связкой ключей. Для наручников, догадался он. Свеча была из дешевого жира. Свет от нее был скудным и желтым, она сильно дымила.

Лина пнула цепи, и те загремели.

– С чего мне начать?

– С сундука? – предложил Кас. – А я проверю тут.

Кас просмотрел медицинские книги и анатомические наброски, но не нашел ничего, что рассказало бы ему, куда могла отправиться отсюда леди Мари. Разочарованный, он заглянул под стол и, на всякий случай, проверил под стулом. Лина обнаружила список имущества, что был спрятан за колесом кареты, вспомнил он. Но Кас ничего не нашел.

– Смотри! – Лина опустилась на колени перед открытым сундуком. Кас присел на корточки рядом с ней. Она держала в руках платье, что когда-то было роскошным – из голубого шелка, отороченного черным кружевом.

– Пуговиц нет, – сказал он, заметив дырки.

– На таком платье они были бы серебряными или с эмалью. Может, даже жемчужными. Их можно было легко продать.

– Думаешь, это леди Мари? – Он оглядел три комплекта цепей. Платье могло принадлежать и кому-то другому.

– Дай-ка посмотреть. – Платье зашуршало: Лина вывернула его наизнанку. – Да! Смотри, вот тут подкладка разорвана. Здесь они спрятали монеты.

– А это что? – На полу сверкнул какой-то предмет, в узкой щели между сундуком и кроватью. Кас поднял его. Квадратная коробочка, отлитая из золота, легла ему в ладонь.

– Это же кулон с портретом! – воскликнула Лина.

У матери Каса тоже был такой кулон. На внутренней стороне его крышки был нарисован портрет отца Каса. А еще внутри кулона хранились локоны волос каждого из сыновей, состриженные, когда они были еще младенцами.

Кас открыл защелку. И поднес кулон к потрескивавшей свече. Он едва услышал, как Лина охнула, – таким громким было жужжание у него в голове.