Сестра Рослин после нескольких мгновений, проведенных с разинутым ртом возле полок, развернулась к сестре Иветт с яростью на лице. Она дважды ударила молодую медсестру по лицу.

– Ну ты и дрянь! Змеиное отродье! – Прежде чем Кас схватил ее за руку и вывел из коттеджа. Лина вытащила воющую сестру Иветт.

Биттор сидел на земле рядом с лошадьми. Кас подтолкнул к нему сестру Рослин.

– Надо их разделить. А то она ее убьет.

– Ладно. – Биттор вытер рот рукавом. – Что угодно, лишь бы туда не возвращаться.

Сестра Иветт съежилась рядом с ним, рыдая в ладони. Сестра Рослин отошла от них и встала под деревом спиной к ним.

Кас повернулся к Лине.

– Останься с ними. Я хочу тут осмотреться.

Лина не стала с ним спорить. Бросив на сестру Иветт недобрый взгляд, она просто развернулась и снова вошла в коттедж, не оставив Касу иного выбора, кроме как последовать за ней.

Кас обошел вокруг доктора и осмотрел цепи на столе. Железные наручники были покрыты ржавчиной, а еще кровью, почерневшей от времени. Его разум отстранился от ужасов, что происходили в этой комнате.

Глаза Лины наполнились слезами. Кас понял, что дело не только в невыносимой вони.

– Он держал ее здесь, – сказала она. – Причинял ей боль. Все это время.

– Да.

Лина бросила взгляд на чрево. Поежилась.

– Может, это не ее. – А потом: – Что я говорю? Даже если это не от леди Мари, то от кого-то еще. – Она с омерзением посмотрела на доктора и тихо произнесла: – Я хочу сжечь этот дом дотла.

Наручники напомнили Касу о временах, когда он и сам был в плену. О кандалах, об избиениях. Тогда он на время обезумел и теперь подозревал, что его страдания все же не были столь ужасными, как те, что пришлись на долю леди Мари. Он сказал:

– Тогда давай его сожжем.

Они встретились взглядами над столом, и Лина увидела, что он и вправду готов это сделать. Она медленно кивнула.

– Тогда давай его сожжем.

С улицы все еще доносились рыдания, а потом раздраженный голос Биттора заявил: