– Будет исполнено, господин.

Только к часу дня стало известно, что крепость Дагу захвачена войсками коалиции.

– Что? – взревел генерал. – Гарнизон, в ружьё!

Передовые части Тяньцзиньского гарнизона остановились перед мостом через реку Хэйхэ. Оказалось, что мост и противоположный берег заняты войсками иностранной коалиции. Китайцы хотели взять его с ходу, но попали под огонь двух дивизионов полевой артиллерии и откатились. Решили обойти мост и форсировать реку, но их ждал плотный ружейно-пулемётный огонь противника.

Не Ши Чен понял, что неприятельский заслон без поддержки артиллерии не сбить, и приказал рыть окопы. Артиллерия подтянулась только к вечеру. Пока готовили позиции – стемнело, и атаку перенесли на утро.

Только начало светать, как послышались многоголосые крики и ругань.

– Что там? – недовольно проворчал генерал.

Шум усиливался. Раздались выстрелы и сразу за ними последовали вопли.

– Опять ихэтуань! Узнайте, что там за стрельба! – гневно крикнул Не Ши Чен.

К палатке подскакал дежурный офицер. Спрыгнув с лошади, он низко поклонился и доложил:

– О господин! Ихэтуаньцы снова подрались с нашими солдатами и теперь стреляют друг в друга. Есть убитые и раненые.

– Опять Красный Чжан?

– Да. Размахивает какой-то бумагой, утверждая, что это личный приказ Дун Фусяна, который предписывает всем китайским офицерам и генералам подчиняться ему, Красному Чжану.

Лицо генерала налилось кровью. Глаза злобно сверкнули.

– Моё терпение кончилось! Я больше не потерплю в своём лагере эту сволочь! Прикажи трубачам играть атаку! Ихэтуанцев гнать впереди! А Красному Чжану передай, что если он сейчас же не явится ко мне, то я прикажу принести сюда его революционную голову!

Он резко развернулся и, откинув полог, зашёл в походный шатёр.

– Всё решилось само собой! Мне придётся убить этого негодяя! Я больше не потерплю в своей армии ни одного ихэтуаня! И плевать на все приказы, которые меня заставляют подчиниться этому отребью.

На улице послышался шум.

– О, объявился!

Генерал надел на плечо перевязь с саблей и вышел.