– Фотоконтроль атаки проведён, – откликнулась Антонина Мифунэ. – Подтверждаю, видимых повреждений цель не имеет. Уходит прежним курсом на полном ходу.
– Эй, – сказала Рысь. – Тоня. Похоже, нас все игнорируют.
– Угу, – откликнулась та. «Имперец» и впрямь стремительно, на полном ходу, шёл дальше. Если торпедные попадания и сказались на его скорости, на глаз этого даже не получалось заметить.
– Ну и чего ты ждёшь? – спросила у неё Пшешешенко. – Давай. Покажи класс. Девочки прикроют.
– Класс? – удивилась Мифунэ. – Подруга, ты о чём?
– Спасения на водах, как в ангаре хвасталась. – Рысь указала ей на крохотный плотик возле горящего и тонущего самолёта. Яркий бензиновый костёр пока что закрывал его от мстительных имперских комендоров, но вряд ли надолго. – Давай. Сделай мечты реальностью. Несколько минут у нас точно есть.
– Ха, – Антонина Мифунэ усмехнулась. – Фотик мой подержи?
Глава 23
The Germans never came so near to disrupting communications between the New World and the Old as in the first 20 days of March 1943.
О чём может думать командир имперской подводной лодки накануне решающего сражения? На этот вопрос работники пера и печатного станка давно уже дали пару десятков ответов, где различается лишь соотношение пафосности и сентиментальности. Рекомендованное «сверху», по слухам, составляло три к одному. То есть на каждую мысль о родной сакуре или берёзе требовалось не меньше трёх раз подумать о Янтарном троне, радости отдать жизнь за императора и приумножении славы дважды Непобедимого Имперского флота.
Фон Хартманн уже почти час думал о лопнувшей резинке трусов. Проблема совершенно дурацкая, когда ты дома, рядом со шкафом, в котором нижний ящик забит этими самыми трусами-носками. И горе, если шкаф за полмира, вторые трусы брошены в стирку, а еще одни на прошлой неделе упокоились в мусоре… и при этом ткань форменных брюк замечательно умеет впитывать пот и натирать кожу.
Конечно, оставался вариант соорудить что-то из бинтов, но…
– Море шумит…
– Шта, прастите?
– Виновата, комиссар, – поправилась Кантата. – Множественные шумы прямо по курсу. Очень множественные. И взрывы глубинных бомб.
– Контрольное бомбометание, – вслух предположил Ярослав. – А может, и гоняют кого-то. Ладно. Приготовиться к погружению. Средний вперед, рули вниз на полную.
– На сколько ныряем?
– Не знаю.
– Но…