— Ах ты сучонок, — страшным голосом проговорил Гвоздь. — Говори урод, где ты взял это? Я считаю до трех, а потом…

Вдруг случилось невероятное. Послышался хруст и что-то чавкнуло. Гвоздь воскликнул «О!» и взмахнул руками. Пистолет упал на пол. Веник же изумленно наблюдал за стражником, который вдруг еще несколько раз взмахнул руками, словно взлететь собрался, и вдруг рухнул прямо в сторону парня, который увидел стоящего в дверном проеме толстяка.

Веник что-то хотел сказать, но смог только несколько раз открыть рот. Борода вошел в комнату и присел над охранником, вытирая о его пятнистую куртку большой самодельный тесак.

— Ну как ты? Живой? — спросил лысый.

— Живой…

— Помнишь, я тебе читал, — как ни в чем ни бывало продолжал лысый. Он присел, упершись коленом в спину трупа и начал декламировать:

Всю эту ахинею Веник уже слышал. Но Борода продолжил, переведя дух:

— А вот что идет дальше:

Последние слова он проорал прямо в лицо Венику в лицо.

— Понял теперь, кто это? — Борода кивнул на мертвого стражника.

— Кто? — тупо спросил Веник.

— Да сорняк, идиот. Он обычный сорняк, который я сейчас только что удалил. Дошло, наконец? Нет, не для того нам жизнь дана, дабы мы ползали, как твари, а эти гниды нас топтали, как…

Помотав головой, Веник, усилием воли пришел в себя и, опасаясь, что его случайный знакомый начнет снова нести какую-либо ахинею, перебил его:

— Погоди, Борода. Ты мне ведь жизнь сейчас спас! Но как ты это…

Толстяк самодовольно ухмыльнулся.

— Я был у тебя, когда вы там начали базарить у входа. Ну и понял, что дела твои плохи. Вот и решил проследить, как бы чего не вышло. И инструмент с собой захватил.

Он с любовью посмотрел на свой тесак-заточку, состоящую из черного лезвия длиной сантиметров тридцать, да ручки, обмотанной синей изолентой.

Несмотря на полный запрет любого оружия в Тамбуре, подобные предметы не были редкостью у местных жителей. Изготовлялись они в мастерских из подручных материалов, в которых не было недостатка. Эти опасные железки находились в основном у «крутых». Веник и подумать не мог, что подобная штука есть и у придурошного толстяка.

— Ну, а дальше все просто, — ухмыляясь, разглагольствовал тот.

Он махнул тесаком в воздухе.