Тоя открыла глаза и тут же села, так быстро, что медсестры-Саеда в испуге отпрыгнули.

Ей показалось, что ее голову сунули в бочку со льдом. Подняв руки к макушке, пытаясь ощупать голову, в которой будто застряло нечто чужеродное, она опрокинула с тумбочки какой-то прибор, и тот разлетелся по полу стеклом и пластмассой.

— Тихо, тихо, — доктор Кей будто материализовался из воздуха. — Сейчас я сделаю тебе укол, и будет легче.

Стало и вправду легче. Мир обрел ясность, руки координацию, голова мысли и воспоминания. Доктор Кей почему-то приобрел зеленый цвет — почему, она не смогла понять, и не захотела понимать.

В стерильных и бесконечно белых, до летящего состояния в вываренной пустоте, стенах палаты проступили плесень и гниль. Медсестры-Саеда улыбались шестеренками, выпуская из ноздрей струи пара. Когда они двигались, она слышала шум гидравлики.

— Что со мной, доктор Кей? Что происходит?

Ей захотелось кричать. Доктор Кей преобразился в гнилого мертвеца с раззявленными глазницами. Его хвост, перепачканный испражнениями, безвольно волочился за ним по грязному полу. Высохшие лапы, наступая на пол, давили блестящих черных жуков.

— Кажется, что-то пошло не так, — сам себе прокомментировал доктор Кей, не обращая внимания на ее вопрос.

Он ловко воткнул ей еще одну иглу. Тоя моргнула, и наваждение исчезло. Медсестры улыбались, доктор Кей выглядел участливым, жуки перестали метаться по полу и замерли черными пятнами на белоснежном кафеле.

— Это пройдет. Все будет хорошо, моя дорогая.

Она заметила, как дрожат его пальцы.

— Что это?

— Мозг еще не справился с перезагрузкой работы полушарий.

— А голова? Почему она такая?.. Холодная?

— Пришлось охлаждать, когда я ее вскрыл. Чтобы сохранить мозг хоть в каком-то рабочем состоянии.

— Мозг? Вскрыть?

Доктор Кей взглянул на нее удивительно жестко. Все его отцовское сочувствие на лице испарилось. Гримаса злости проступила столь явно, что Тоя отшатнулась. Будто доктор Кей хотел ее ударить.

— А ты думала, что бесконтрольное пожирание этих таблеток сойдет тебе просто так?! И что дрянная наркота из твоих ночных клубов так безопасна?! От твоего мозга осталась в лучшем случае половина рабочих клеток!

Он смягчился, стыдясь вспышки гнева.

— Тоя, доченька моя, сейчас все позади. Но мне пришлось изрядно потрудиться. Я соединил перемычками рабочие доли, так что твоя голова будет работать как прежде. Или почти так же.