Улыбка сделала ее моложе лет на пять, а то и десять, думал Борис, невольно залюбовавшись женщиной.

– Сейчас. Еще одну минуту.

Он должен был сказать им, но это давалось нелегко. Борис понял и принял все, прекрасно знал, что иначе нельзя, но произнести вслух означало поставить точку. И окончательность, безвыходность, безысходность были мучительнее всего.

– Раньше я не знал, и хорошо. Знал бы, мог струсить. Заколебаться.

– Чего не знал? – недоуменно спросила Лизавета.

– Что-то не так? – Ян переступил с ноги на ногу.

– Все так. Вы – герои. Вы все сделали безукоризненно. Но это еще не все. Существа ушли, но дома нужно запечатать. Помните про перезагрузку? Ловушки должны «включиться».

– Но углы-коридоры пропали, – упрямо проговорила Катя. – Нужно уйти, вы же сказали.

– Просто уйти нельзя. Все будет насмарку. – Борис не хотел, но это прозвучало тоскливо. – Они сумеют выбраться. Требуется запереть дверь. Прихлопнуть ее снаружи недостаточно. Она закрывается только изнутри. Один из нас должен остаться и сделать это. – Борис не дал никому сказать что-либо и закончил: – Разумеется, это буду я.

– Что вы мелете? – резко спросила Зинаида, и Борис внезапно понял, что она не хочет расставаться с ним, сердится, что это неизбежно. У нее стала зарождаться мысль – даже не мысль, а лишь тень ее, предчувствие, что встреча их не случайна, что произошла она не только ради борьбы и испытаний.

«Я хочу быть счастливой, – заявляло сердце Зинаиды, пусть она пока почти не слышала этого голоса, лишь начинала слышать. – Ты можешь дать мне счастье».

«Это могло быть так, – подумал Борис, снова вспоминая ее улыбку, ее самоотверженность и силу, ее ладони в его руках, – только не будет. Но еще ничего не случилось, а потому легко забудется».

– Я потомок шаманов. Или уже сам немного шаман. – Он грустно улыбнулся. – Это могу сделать только я.

«Кроме того, никто не ждет меня снаружи, – мысленно прибавил Борис. – Одиночество – то, к чему я подошел по итогу. Видимо, так было нужно».

– Это неправильно! Должен быть другой выход! – снова запротестовала Зинаида. – Ты не можешь тут остаться!

Она перешла на «ты», взяла его за руку, заглядывая в глаза и ища ответа.

Но ответ был лишь один.

– Моя бабушка осталась, и она до сих пор здесь. Как и наши предки.

«Хватит, нужно заканчивать», – подумал он. Пока решимость его не покинула.

– Вам пора уходить. Дверь появилась, но она может пропасть.