– Что вы собираетесь делать? – перекрикивая гул пламени, спросил Ян.

«То, что должен».

– Надо действовать, пока не стало слишком поздно.

Они стояли, глядя друг на друга поверх огня, доходившего им уже до пояса.

– Мы должны сделать это вместе.

Ему не нужно было объяснять – Зинаида и сама поняла.

– Ради дочери. Ради Ромы, – выговорила она одними губами. – Давайте же!

Они синхронно, в одно мгновение протянули руки к огню. Борис коснулся кончиками пальцев рук женщины, и их ладони образовали что-то наподобие маленького шатра. Пламя билось, кусало их за руки, боль была острой, белой, ослепляющей, но рук они не разжали. Запах горящей плоти плыл в воздухе, откуда-то доносились голоса, плач, крики.

– Держитесь, – сквозь зубы произнес Борис.

– Ради Кати, – повторяла Зинаида. Это помогало перенести боль. – Ради дочери. Ради Ромы.

Не в силах сдерживаться, оба кричали, как раненые животные.

«Не расцепляйте рук. Еще немного!» – звучало в голове Бориса.

Закончилось все в одно мгновение, как и началось. Пламя уменьшилось, присело, припало к полу – и вот уже перед ними, в кольце рук, снова бьется крохотный огонек свечи.

– Боже! – ошеломленно произнесла Зинаида. – Смотрите, ожоги пропали!

На ладонях Бориса тоже не было никаких следов. Отголоски боли еще оставались, но постепенно отступали и они.

– Это… это все? – спросила Лизавета.

– Как вы? – хором произнесли Ян и Рома, а Катя не могла ничего сказать, только рыдала.

Борис улыбнулся, но никто не видел его улыбки во вновь установившемся мраке.

– Все хорошо, в порядке, – ответила за них обоих Зинаида.

– Чудовища ушли навсегда? – спросила Катя. – Не смогут вернуться?