– Думаю, наших усилий должно хватить на долгий срок. Навсегда или нет – кто скажет наверняка? В мире не может быть ничего вечного, но мы сделали все, что смогли. Я верю, что впереди – десятилетия спокойной жизни, – ответил девочке Борис. – Или даже века.

– Смотрите!

Все повернулись к Яну.

– Углы! Коридоров больше нет, это обычные углы!

Лизавета засмеялась от счастья и подхватила:

– И стены есть! Нормальные стены и окошко!

Они оглядывались, смеялись, поздравляли друг друга, пока Рома не сказал растерянно:

– Все есть, только двери нет.

Повисла тишина.

– Как нам выйти? Через окошко? – спросила Катя. – Оно маленькое, даже я не пролезу.

– Не нужно никуда пролезать, – произнес Борис. – Мы же сохранили свет.

Фраза была странная, и он сам не понимал, что произносят его губы. Но, договорив, сообразил, что нужно делать. Взял с пола свечу, пошел туда, где должен был находиться выход.

– Нет нужды стоять, уже можно покинуть свои места, вы сделали все, что было нужно. Идите за мной, пора выбираться отсюда.

Он шел медленно, и его спутники следовали за ним, не произнося ни слова. Это было сродни таинству: свет должен указать выход. Им предстояло вернуться в привычный мир, оставив чудовищ в прошлом.

Борис подошел к стене и стал водить свечой вдоль нее.

– Чудо! Настоящее чудо, – шепотом проговорила Катя.

Это было и вправду так. Только что перед ними высилась глухая стена – и прямо на глазах, следуя за светом свечи, прорисовался контур двери. А через миг дверь стала выпуклой, ощутимой, выступила из деревянного массива и теперь выглядела так, словно была тут всегда.

Оставалось лишь взяться за ручку и выйти.

Напряжение спало, все загомонили, заговорили хором, обнимаясь, как после долгой разлуки.

– Идемте же, – сказала Зинаида, улыбаясь.