Книги
Гибель империи. Российский урок
Настоящий автор этого пафосного высказывания – покаявшийся британский троцкист Исаак Дойчер. Именно такими словами он в 1953 году в газете The Times оценил заслуги И. В. Сталина в некрологе на его смерть[109]. Но старый троцкист и в этом непомерном восхвалении грамотно делал свое «антисоветское» дело: сотни миллионов европейцев еще прекрасно помнили о годах процветания царской России и подобный льстивый некролог добавил к воспоминаниям о покойном лишь раздражение. А вот наивные российские публицисты до сих пор с победным воодушевлением размахивают столь дорогими для них «сохой» и «атомной бомбой», настырно приписывая эти слова Уинстону Черчиллю[110].
Кстати, Черчилль как-то и вправду, за несколько месяцев до своей знаменитой Фултонской речи, в которой он объявит о начале новой, холодной, войны коллективного Запада против СССР, и, видимо, подыскивая последние мирные подходы к бывшему союзнику, вдруг весьма лестно отзовется о Сталине в своем выступлении 7 ноября 1945 года на заседании в палате общин: «Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения, по отношению к этому подлинно великому человеку, отцу своей страны, правившему судьбой своей страны во времена мира и победоносному защитнику во время войны»[111].
Но уроки Февральской революции и предательское участие в ней западных союзников Сталиным были не только не забыты, но и на всю жизнь усвоены. Поэтому, когда лестное выступление Черчилля решением членов Политбюро было напечатано в газете «Правда», Сталин отреагировал на публикацию очень жестко. Диктатор в эти дни находился на Кавказе, где проходил лечение, на которое не находил времени до окончания войны. Познакомившись со свежим номером «Правды», он незамедлительно отправил беспощадную телеграмму на имя Молотова, Берии, Маленкова и Микояна:
«Считаю ошибкой опубликование речи Черчилля с восхвалением России и Сталина. Восхваление это нужно Черчиллю, чтобы успокоить свою нечистую совесть и замаскировать свое враждебное отношение к СССР, в частности, замаскировать тот факт, что Черчилль и его ученики из партии лейбористов являются организаторами англо-американо-французского блока против СССР. Опубликованием таких речей мы помогаем этим господам. У нас имеется теперь немало ответственных работников, которые приходят в телячий восторг от похвал со стороны Черчиллей, Трумэнов, Бирнсов и, наоборот, впадают в уныние от неблагоприятных отзывов со стороны этих господ. Такие настроения я считаю опасными, так как они развивают у нас угодничество перед иностранными фигурами. С угодничеством перед иностранцами нужно вести жестокую борьбу. Но если мы будем и впредь публиковать подобные речи, мы будем этим насаждать угодничество и низкопоклонство. Я уже не говорю о том, что советские лидеры не нуждаются в похвалах со стороны иностранных лидеров. Что касается меня лично, то такие похвалы только коробят меня»[112].
«Три источника и три составные части» поражения России: враги, союзники, передовое российское общество
Враги, союзники и внутреннее квазигосударство «прогрессивного общества» готовили в России каждый свои революции, каждый в своих интересах.
Враги. Жизненно важной задачей Германского и Австро-Венгерского генеральных штабов был вывод России из войны и, как следствие, ликвидация Восточного фронта, оттягивающего силы половины германской и австро-венгерской армий. Каким образом этого можно было достичь? Во все времена для подобных целей существовало два пути. Первый: сепаратные переговоры и перемирие на условиях заинтересованной стороны, в данном случае Германии. Если противник не соглашался, следовало задействовать второй путь – свержение неуступчивого правителя (дворцовый переворот, революция) и приведение к власти марионеточного руководства.
Поскольку о сепаратном мире Николай II не хотел слышать, у немецкого Генштаба оставалась для России только революция. Германские представители так формулировали свои цели: «В этой войне главная наша цель это существенное ослабление России, для чего в случае нашей победы мы приветствовали бы образование независимого украинского государства». «Освобождение нерусских народностей от ига московитства и создание самоуправления для каждой из них – все это под военным контролем Германии. В конечном итоге следовало отрезать Россию, как от Балтийского, так и от Черного морей»[113].
Здесь Берлину повезло. Свои услуги ему предложил Александр Парвус (Израиль Гельфанд) – зловещая фигура в русской истории. Уроженец Российской империи и впоследствии германский подданный, активный участник революции 1905 года, он имел обширные связи в русской политэмиграции. Парвус разработал план выведения России из войны с Германией путем революции. Основой его проекта была опора в России на профессиональных революционеров: большевиков, меньшевиков, эсеров, анархистов с целью свержения царской власти, заключения мирного договора с Германией и «превращения войны империалистической в войну гражданскую».
Главные мысли из так называемого плана Парвуса: «Русские социал-демократы могут достигнуть своей цели только в результате полного уничтожения царизма. С другой стороны, Германия не сможет выйти победительницей из этой войны, если до этого не вызовет революцию в России. Но и после революции Россия будет представлять большую опасность для Германии, если она не будет расчленена на ряд самостоятельных государств. Отдельные группы русских революционеров уже работают в этом направлении»[114].
В начале марта 1915 года министр иностранных дел кайзеровской Германии Артур Циммерман добился освобождения Гельфанда от всех ограничений, связанных с передвижением российских подданных по территории Германии, предоставил ему паспорт полицейского для путешествия по территории нейтральных государств и решил вопрос о предоставлении средств на пропаганду революции в России.
Впоследствии были новые и новые транши. Вот пример расписки за один из них на пять миллионов марок:
Получив деньги, Парвус развил бешеную энергию. Прежде всего была поставлена цель полной «десакрализации», или, другими словами, дискредитации власти. Были куплены почти все столичные печатные издания, которые расходились по всей стране. Одно из них – газета «Копейка», продавалась за гроши, благодаря чему пользовалась большой популярностью, особенно среди мещан и рабочих.
Для подрывной работы на оборонных заводах в Петрограде, Москве, Киеве и в других промышленных городах Российской империи платные агенты Парвуса вошли в рабочие группы Центрального военно-промышленного комитета, возглавляемого Гучковым. Но назначенная Парвусом на 9 января 1916 года всеобщая забастовка в России не состоялась. Кайзеровское правительство негодовало, но Парвус гарантировал успех через год.
«В конце декабря 1916 года в германской Главной квартире был принят план решительных действий на 1917 год. Было решено вывести из строя Англию беспощадной подводной войной, а Россию и Францию взорвать изнутри.
17 февраля 1917 года германский Рейхсбанк направил циркуляр своим представителям в Швеции об ассигновании срочных кредитов на субсидию революции в России. Кредиты были открыты на имя русских эмигрантов пораженцев: Ленина, Зиновьева, Каменева, Коллонтай, Сиверса и Меркалина. Паролями для этих русских революционеров германское правительство назначило “Диршау” и “Волькенберг”»[115].