– Слав, короче, – я делаю паузу, дожидаясь его внимания. – Никто за нас эту работу не сделает. Пока нас только двое, и бизнес, понимаешь, такая штука… Это только кажется, что раз-два, и ты в дамках. Нифига. Тут пахать надо. И пахать много. Так что, если это не то, чем ты хотел заниматься, то лучше сразу, на берегу, договориться и разойтись. Если откажешься – я пойму. И сам пойду расклеивать эти чертовы объявления. Да даже если согласишься, буду расклеивать. Но…
– Все-все, Фил. Харе. Я все понял. Ты иди, тебе ж опаздывать нельзя. Слышал я про твоего тренера – зверь, говорят. Не переживай, я с пацанами все сделаю.
– Рад слышать, бро. Тогда до завтра, – говорю я и даю ему «пять» по выставленной мозолистой ладони.
Кидаю в рюкзак одну пачку объявлений, тюбик клея и выхожу из офиса.
– Ты это… Все-таки насчет микроволновки подумай… – говорит Сява мне вслед.
Глава 8
Крокодил не ловится
Ваши самые несчастные клиенты – это ваш самый главный источник для изучения.
– Здравствуйте! – порог нашего офиса пересекает затрапезного вида мужичок в рубашке с короткими рукавами и светлых летних брюках, туго перетянутых черным кожаным ремнем. В руках у него пачка каких-то то ли брошюр, то ли книжек в мягком переплете. Понятно, это не клиент, скорее продавец какого-то хлама.
– Здравствуйте, здравствуйте, проходите, садитесь! – Не понявший еще, что за птица к нам залетела, Сява метнулся к мужичку и услужливо под ручку повел его к моему столу.
Рукалицо[9]. Мой друг и партнер уже в который раз обламывается, но все еще не теряет надежды. За почти неделю работы и просиживания штанов в офисе к нам так и не пришел ни один клиент, зато прочих представителей малого бизнеса – целое паломничество. Все или предлагают свои услуги, или просто хотят денег.
У нас уже вал коммерческих предложений, и все с надеждой на долговременное сотрудничество и с невероятной скидкой «только сегодня». Нам предлагали внести агентство в каталог предприятий и организаций города, рекламу на радио, подписаться на доставку обедов, создать веб-сайт, разместить рекламу в бесплатной газете, спонсировать выставку уличного перфоманса и стрит-арта, купить звезду, участок на Марсе, а один ушлый цыган принес мешок свежеотчеканенных монет. «Биткоины, задешево, – предложил он. – Сто долларов за штуку!».
Мужичок неуверенно присаживается на краешек стула – не особо располагаясь, вдруг погонят в шею? – и протягивает мне стопку брошюр. Боится, подсказывает система.
– Чем могу помочь? – спрашиваю, просматривая брошюры.
Они оказываются сборниками стихотворений Мутного В. В. Тоненькие, в мягком переплете, с кустарно исполненной версткой и ядреной обложкой в стиле «вырви глаз» – адовый фотоколлаж с объемными буквами и тенью по ними.
– Владлен Варламович Гипертонюк, – представляется мужичок, хотя то, что он Гипертонюк, я уже знаю, впрочем, как и то, что он пятидесятичетырехлетний Владлен Варламович.
– А как же… – показываю ему обложку одной из книг. – Псевдоним?
– Так точно, псевдоним, как есть.
– «Много есть еще которых, к сожалению, еще, красят пудрами, кремами некрасивое лицо»[10]… – читаю я вслух наугад открытую страницу. – Что это, Владлен Варламович?
– Это мои стихотворения, мое, так сказать, творчество.