Уходя, слышу, как он мне грозит:
– Смотри, я проверю, кто ты такой!
Буду считать, что эксперимент удался, хотя на душе какой-то неприятный осадок.
Направляясь к себе и проходя мимо выхода на лестницу, снова вижу ту рыжеволосую девушку. Рядом стоит Горемычный и, вытирая со лба платком пот, жестко ее отчитывает.
– Добрый день, Степан Лаврентьевич! – отвлекаю на себя внимание заведующего, а сам не просто всматриваюсь в профиль девушки, а внимательно его изучаю. Чем-то она мне приглянулась. Искренностью какой-то, что ли.
– Здравствуйте, здравствуйте, Филипп! – возбужденно отвечает Степан Лаврентьевич. – Вот, посмотрите – перед вами яркий пример злостного неплательщика! Уж сколько я ей скидок давал, отсрочек, а все без толку! Уже третий месяц дама аренду просрачивает! – Горемычный чуть не сплевывает на пол, вовремя опомнившись.
– Да не «просрачиваю» я! А задерживаю оплату! – психует девушка. – Что еще за слово такое?!
– О, умная нашлась! – не остается в долгу заведующий. – Поговори мне тут еще! Всё, никаких больше оправданий! Ну и что, что отец у тебя инвалид? Я, что ли, виноват в этом? Нет, нет и нет! И не проси! Офис опечатываю!
Вероника и не просит. При упоминании о больном отце ее губы начинают дрожать, а глаза наполняются слезами.
– Степан Лаврентьевич, позвольте слово молвить?
– Ну, что еще? – Горемычный не успевает переключиться с амплуа злобного управленца и откашливается, смутившись. – Хм…