Она ощущает его руки на своем теле.

– Больно? – спрашивает он. – Скажи, где болит?

– Везде, – отвечает она и с облегчением закрывает глаза.

Он легко касается ее век.

– Открой глаза, – тихо говорит он. – Открой и посмотри на меня. Ты четко видишь мое лицо? Оно не в тумане?

Она качает головой.

– Я не могу. Все плывет.

– Ты можешь, – настойчиво сказал он. – Сейчас успокоишься, и все станет на свои места. У тебя легкий шок от неожиданного удара. Расслабься и медленно раскрой глаза. Смотри прямо на меня…

Она повиновалась. Не могла сопротивляться – таким убедительным, трепетным был его голос. И она отчетливо увидела его лицо – оно было под стать голосу: тоже встревоженное и молящее. А взгляд проникал в самое сердце.

– Хорошо… все хорошо, – уговаривал ее Саймон. – Здесь больно?.. А здесь?.. Ты легко отделалась, дорогая… А…

Кровь отхлынула у него от лица – он вспомнил… А как же ребенок? Тот, которого еще нет, но который должен появиться. Его ребенок… Их ребенок… Как же он? Что будет с ним?

– Дафна, – сказал он, стараясь придать уверенности голосу, – тебе лучше? Ответь.

Она кивнула.

– Боль улеглась, Дафна?

– Почти. Мне намного лучше. И дышу я свободно.

– Ты уверена?

Ответом был легкий кивок.

– Слава богу, – тихо вымолвил он, но гнев его скоро вернулся.

«Что же ты сделала? – чуть не вскричал он. – Как ты могла так поступить?»

Саймон, взяв себя в руки, негромко слово в слово повторил эти слова вслух. Дафна безмолвно посмотрела на него расширившимися глазами. Ее молчание вывело его из себя, и он закричал: