ЦК комсомола настойчиво диктовал главному отделу газеты новейшие подсказки, которые выглядели розовыми оборочками на рабочем комбинезоне, — вроде комсомольско-молодежных бригад или какой-либо свежей, а на самом деле изначально сушеной «изюминки» в организации социалистического соревнования. Эта скучная, надуманная обязаловка выполнялась, но слишком уж напрягала и сам отдел, и собкоров.

Кстати, у нас в газете по отделу рабочей молодежи женщины почти не числились. В памяти возникают лишь две заметные фамилии: Ирина Савватеева и Людмила Сёмина. Гордостью рабочего отдела из десятилетия в десятилетие были «зубры», суровые парни: Виктор Дюнин, Ким Костенко, Виталий Ганюшкин, Анатолий Юрков (известный защитник Байкала), Юрий Макарцев, Анатолий Золин, Александр Сабов, Юрий Гейко, Евгений Анисимов, Игорь Морозов, Евгений Нефедов, Александр Афанасьев, Владислав Фронин, Юрий Совцов, Владимир Сунгоркин, Николай Андреев, Станислав Оганян, Федор Сизый, Леонид Арих и другие. Достойное мужское братство.

Вспоминает Владислав Фронин, главный редактор «Комсомольской правды» сразу после Г. Н. Селезнёва, главный редактор «Российской газеты» с апреля 2001 года по сей день:

— Я свою жизнь в «Комсомольской правде» начинал в рабочем отделе — практикант, стажер, корреспондент, спецкор, редактор отдела рабочей молодежи. Когда пришел Геннадий Николаевич, некоторые говорили: вот, пэтэушник к нам пришел, из ЦК комсомола, аппаратчик… Понятно, что мое «классовое восприятие» Геннадия Николаевича было совершенно нормальное. Я сам пэтэушник, только в ПТУ не учился. Я вырос под цементной пылью цементного завода, в маленьком рабочем поселке.

Пришел Селезнёв и, как мне кажется, очень грамотно, спокойно, нормально и очень быстро выровнял этот большой корабль на улице «Правды», 24, от всех его кренов — влево-вправо, от всей этой трясучки.

Он очень мало говорил и очень много держал в себе. Эмоционально ничего особенно не показывал. Но я чувствовал спокойное, ровное состояние руководителя. Оно как-то передается и коллективу. Естественно, не сразу его восприняли на ура. И многие так свысока поглядывали: мол, мы тут мэтры журналистики, мы тут гении, мы тут всё сами понимаем. Еще продолжалось эхо предыдущего главного редактора. Поэтому недоверие было понятным, объяснимым.

Шло время. И вот был у нас новогодний корпоратив где-то в Московской области. Он закончился, мы уже были в раздевалке. Вдруг Геннадий Николаевич говорит мне: «А как ты смотришь насчет того, чтобы стать ответственным секретарем?»

Честно говоря, я растерялся. Внутренне согласен: интересно же! Но никогда в жизни я не мог себе представить, что мне кто-то может доверить быть ответственным секретарем. Редактор рабочего отдела было вершиной моих карьерных мечтаний в «Комсомольской правде». Я вообще считал, что рабочий отдел — это самое высокое, что там может быть. Я понял, что Селезнёв мне доверяет.

Честно признаюсь, я и обрадовался, и испугался. Потому что до меня был Коля Боднарук — высочайший ответсек. Я уж не говорю о предыдущих. Боднарук, его заместители, художник Волик Арсеньев, все остальные — они были командой. Но я понял Геннадия Николаевича, что он не намерен разгонять какую-то прежнюю команду, — наоборот, стремится укреплять сильные стороны редакции. Я согласился. Боднарук стал заместителем главного редактора.

Николай Боднарук и Владислав Фронин представляли разные сусеки «Комсомольской правды». Один — либеральное крыло, общественно-культурное, другой — рабочее. Один становится замом главного редактора, другой — ответственным секретарем. Селезнёв опирался, в отличие от своего предшественника, на оба крыла «Комсомольской правды». Главное, чтобы и те и другие были профессионалами.

— Бывали случаи, — продолжает Фронин, — когда у меня, в кабинете ответственного секретаря, вывешивалась полоса, и мы ломали головы и думали: печатать эту полосу — не печатать, пройдет она или не пройдет. Но был совершенно безукоризненный авторитет — Геннадий Селезнёв, к которому можно было пойти, и он брал на себя решение в такие моменты. И у нас не было, по крайней мере, с моей стороны, недоверия к его решениям. Мне кажется, самим фактом моего назначения Селезнёв показал, что он поддерживает профессионалов и порядочность в отношениях.

…Это потом вернется, когда он будет в Госдуме. Он же коммунистов представлял, но Дума-то была вон какая разношерстная.

Это посильней и потяжелей «Комсомольской правды». Но он уже на примере нашей редакции выработал свой подход управления, будь то «Комсомольская правда» или Государственная Дума.