И от этого её «вырвалась» я впервые после развода расплакалась: громко, надрывно, словно из меня неожиданно вынули душу. Это «вырвалось» было всем по отношению и к Цваргу, и к Морису, и к дурацким законам… Я оплакивала загубленные десять лет жизни. Горькие слёзы текли ручьями, но вместе с ними уходила и какая-то часть меня, которая всё время сковывала и не давала дышать в полную силу. Оказывается, последние полгода я жила на Юнисии, испытывая страх, что в любой момент я проснусь и всё окажется прекрасным сном. Но одним вопросом мама дала понять: нет, это не сон. У меня наконец-то получилось.

Мама долго меня обнимала и укачивала, словно маленького ребёнка. В её объятиях я почувствовала себя именно такой.

— Почему… почему ты не сказала, что на Цварге так ужасно? — всхлипывая, спросила я. За эти десять лет мама не изменилась ни на грамм. Всё такая же ослепительная красавца с ярко-малиновыми волосами и фиалковыми глазами. Она пожала плечами и улыбнулась.

— Я пыталась, но ты меня не слушала. А затем я побывала в «Храме Фортуны», и мне было видение, что на Цварге ты встретишь свою судьбу.

Я осталась у мамы на ночь, а наутро, когда меня вывернуло наизнанку, она нахмурила брови и спросила:

— А ты случаем не беременна?

Разумеется, я побежала в первую же аптеку и опасения оправдались. Через неделю я вернулась на Юнисию, но так и не решила, что делать. Парадокс, но, когда я была замужем за Морисом, мысль о ещё одном ребенке настолько перечила всему моему существу, что вгоняла в депрессию, а тут вдруг я поймала себя на том, что ни разу не подумала о прерывании беременности, наоборот, радовалась, ведь это была частичка лучшего мужчины во вселенной.

На Эльтоне, в отличие от Цварга, это было законно, но я думала совершенно о другом. Стоит ли говорить что-то Себастьяну или нет? Договор Храма с отказом от всех последствий остался у меня на руках. Как повзрослевшие Ланс и Лотт отнесутся к тому, что у них скоро появится сестричка? Полагаются ли гражданскому консультанту-архитектору при Академии декретные дни и если да, то сколько? Могу я договориться с Шелли, чтобы она первые месяцы мне помогала не только как уборщица, но и как няня? Можно ли уже заказывать детские вещи с центральных Миров Федерации, ведь здесь нет магазинов для крошек, или это плохая примета? Эти и множество других вопросов крутились в голове, когда я смотрела на пластмассовую палочку с двумя из девяти закрашенными кружочками.

— Мама-мама!

В прихожей вновь послышался топот близнецов, и я быстро сунула тест на беременность в карман.

— Ура-а-а, как же мы по тебе соскучились! — Ланс и Лотт кинулись меня обнимать с обеих сторон и сжали так крепко, что воздух вылетел из лёгких. — У нас через неделю матч по водному поло, ты придёшь?

— Я вырастил гигантскую бабочку, она сидит в банке в лаборатории у дяди Бруно! Ты посмотришь? Надо ночью, она именно тогда светится…

— Мам, а ректор в твоё отсутствие сказал, что заработали в полную мощность весёлые горки! А можно мы на них покатаемся?

— Весёлые горки? — изумлённо пробормотала я.

В этот момент лёгкой поступью в дом вошла Вивьен.

— Пока ты была в отпуске, Грегори заявил о конце тестового периода пневмотрасс на все шесть восточных островов и разрешил пользоваться всем жителям Юнисии.

— О-о-о… — протянула, так как не ожидала.

Я думала, что Грегори не доверяет окончательно моим расчётам, а потому какое-то время просил пользоваться пневмотрубами лишь ограниченное число лиц, умеющих прекрасно плавать в юнисском море.

— Ну, можно-можно? — вновь заголосили близнецы, и я кивнула:

— Да, можно. Только постарайтесь не мешать взрослым, если видите, что на пневмотрубы очередь, то приходите в другое время.