— Подождите, пожалуйста! — раздался звонкий голос, и это вывело из состояния ступора.

«Она ждёт мужчину!» — мелькнуло ревнивой мыслью в сознании Себастьяна Касса.

***

Орианн Ор’тэйл

Клянусь, я чуть не взвизгнула, когда что-то горячее и влажное коснулось груди. За секунды я избавилась от дурацкой кофты, которая закрывала обзор, и взгляду открылись мощные витые обсидианово-чёрные рога Себастьяна.

«Он здесь? Но как?! Мне это чудится?»

Послышался треск ткани, и Касс отбросил топ в сторону. Мужчина одним уверенным жестом повалил меня на мягкую кровать и припал к груди так, будто она была для него живительным источником. Пронзающие волны блаженства мгновенно распространились по телу от горячих губ, в голове зашумело. Касс ворвался в комнату словно бушующий смерч и, ничего не объясняя, принялся клеймить поцелуями. Глаза, щёки, губы, шея, грудь и снова губы… при этом он умудрялся гладить хвостом мои бедра, отчего температура в комнате стремительно выросла ещё на пару градусов.

«Не чудится…» — ошеломлённо подумала я.

— Себастьян?..

Неужели передо мной галантный, сдержанный и правильный профессор астробиологии, который так сильно хотел официальную жену и оформления документов?! Улыбчивый и солнечный Себастьян, от взгляда на которого становится так тепло на душе?!

«Вселенная, надеюсь, его ничем не накачали в этом странном Храме? А то с эльтониек станется…»

Мужчина вытянулся на руках и посмотрел мне в лицо. Его зрачки расширились настолько, что цвет глаз напоминал морские глубины. Опасные и очень, очень тёмные. Губы кривились, а тело сводило судорогой. Хвост вспорол мягкий плед.

— Ты хотела секса без обязательств, Орианн. Вот, пожалуйста, я здесь. Или я тебя не устраиваю даже в этом контексте?!

На последних словах мужская спина под моими ладонями напряглась. Я бы могла попытаться объяснить…

«…Я сама не знала, что такое “Храм Фортуны”».

«…Я бы никогда не занялась любовью с другим мужчиной».

«…Мне было невыносимо больно видеть тебя с молодой цваргиней».

Я могла сказать это и многое другое, но все объяснения были бы лишними. Они прозвучали бы криво и косо, как фальшивый инструмент в оркестре.

Стало не до слов. Горячее напряжённое и пульсирующее возбуждение прожигало два слоя одежды. Всего несколькими прикосновениями Себастьян умудрился взвинтить градус желания до такой степени, что я превратилась в подожжённый бикфордов шнур. В глазах цварга полыхал такой огонь, что воспламенился бы даже металл. Не отрывая взгляда от его лица, я облизала губы и произнесла:

— Устраиваешь, конечно.