— Слава Асцилии, — выдохнула Анифа.

— И наши драгоценности? — Мириам сцепила ладони у груди.

Папа любил их баловать и часто одаривал южными украшениями, дорогими, крупными и бесполезными. Зато родовые сокровища Хельвинов делались из редчайших камней — эфиров. Тех самых, что, как я узнала, в глубокой тайне добывались в наших шахтах, наравне с обычной рудой.

Те, что попроще используют при изготовлении светильников, бытовых устройств, подпитываемых магией. А чистыми и крупными кристаллами — ремонтируют стелы, чинят древние или редкие по силе артефакты, которые все работают исключительно на эфирах. Подозреваю, что сверкающий узор из драгоценной пыли на браслетах сестер создан тоже из этого магического камня.

— Надеюсь, драгоценности, одежду и деньги нам вернут полностью. — Я неохотно поднялась с подушек и поплелась за ширму, где, не дожидаясь помощи горничных, принялась переодеваться в свободное домашнее платье. Мягкая материя приятно скользила по телу. Я приподнялась на цыпочках и потянулась, разогревая мышцы.

— Ох, сколько же сумасшедших на свете, — судя по бубнящему голосу, Мириам добралась до недоеденной мной булочки. Когда мы были маленькими, мачеха говорила, что некоторым не вуаль нужна, а плотная повязка на рот. Но потом Мири выросла, привыкла танцевать по нескольку часов в день и даже при такой любви к сладкому, она сохраняет гибкую ладную фигуру. — Не было у нас никакого бумажного артефакта, а этот безумец нам жизнь испортил, что за несправедливость!

Я вышла из-за ширмы, подошла к кровати, где нервничала Пра и, подхватив книгу, погладила по затрепетавшим страницам.

- Даже не думай им обо мне рассказывать! — тут же нервно сказала Пра.

— Все будет хорошо, — мягко сказала я. И подняла томик, демонстрируя сестрам. — Артефакт существует. — В следующее мгновение книга щелкнула обложкой, едва не прищемив мне палец, и попыталась выскользнуть на пол. Пришлось засовывать возмущенную семейную ценность подмышку, чтобы она нас не выдала. — Но коллекционер действительно был не в себе, он считал, что охотится не за обычной записной книжкой, а за волшебным Трактатом Тысячи Душ. Представляете? Думал, что он желания исполняет.

Я мысленно хмыкнула, призывая Пра присоединиться к моему праведному возмущению. Но… книга, до этого еле заметно подергивающаяся, вдруг резко затихла.

— Тысячи Душ, — с намеком повторила я, постучав пальцем по переплету. Дескать, ау-ау. Почему молчим? — Бред, конечно, но какая бы странная причина ни была у похитителей, я прошу вас, девочки, быть настороже и никому не доверять, наши вещи — не отдавать.

Мириам поднялась, изящно потягиваясь.

— Мы бы и без твоих просьб не отдали, не с себя же платья снимать. У нас все равно ничего нет. Если бы меня сейчас кто-нибудь спросил об исполнении желаний, я бы попросила побыстрее вернуть украденное.

— Вот поэтому наследницы из Мири никогда не выйдет, — пробурчал в моей голове голос Пра. — И хватит меня трясти и царапать, Лидия, еще обложку повредишь. Не исполняю я никаких желаний, по крайней мере напрямую. Но мудрость поколений, которая заключена на этих страницах, позволяет, при определенных усилиях, добиваться многого. Как говорил наш с тобой общий предок лорд Фердинанд дас Хельвин, по прозвищу Таран, если результат еще не достигнут, немедленно утрой усилия.

— Тысячи Душ, — повторила я, подбросив томик в воздух и поймав его в последнее мгновение. Не то, чтобы я была специалистом по пыткам, но приснопамятный Таран был и моим предком — успокаиваться, не достигнув цели, я не умела.

— Прекращай, Лидия! Это всего лишь глупое название. Да, родовой артефакт когда-то так именовали. Потому что все Хельвины, владеющие книгой, невольно оставляли в ней слепок своего разума. Все мы ютимся под одной обложкой и, когда приходит время выбирать наставника для юного наследника, вспыхивают целые баталии. Тебе, например, несказанно повезло, что выиграла я…

Я недоуменно уставилась на книгу. То есть кроме моей Пра в ней притаился кто-то еще? И сейчас нас слушает, наблюдает за происходящим, а раньше видел как я переодевалась…

Пра фыркнула.

— Не говори глупости, я бы не дала подглядывать за тобой этим старым маразматикам. Артефакт вытаскивает для общения только одну сущность, самую подходящую, с которой наследник может быстрее найти общий язык. Кроме того, некоторые души проявляются спустя очень долгое время или не проявляются вообще. Хотела бы я сказать пару неприятных прямых слов твоему отцу, но его пока нет.

Папа… Я замерла, прижимая томик к груди. Неужели… у меня есть шанс снова его услышать? Безумный, невероятно неожиданный шанс спросить его, почему он не поговорил со мной, прежде чем оставлять нас одних. Нас, растерянных, не приспособленных к жизни девчонок, не знающих мира вне стен родного замка.