Если бы я была более наивной, то, наверное, решила бы, что он спрашивает о личном. Но нет, не может быть…

— Вы — прекрасный наставник, — ответила я, с трудом удерживая невозмутимое выражение лица. — Нет слов, насколько я благодарна вам за свою первую звезду.

— На первый взгляд ты удивительно практичная девушка. Таких здесь много, — задумчиво сказал он. — И я вполне мог бы обмануться внешним впечатлением, особенно после знакомства с вдовствующей герцогиней Хельвин, но моя интуиция в паре с Кошелем твердят, что ты совершенно искренне не понимаешь, что происходит. Защитить тебя от принца Алонсо могу только я. И перед тем как выдвину свой вариант предложения, мне важно знать есть ли ко мне личная симпатия, как к мужчине?

Он говорил это уверенно, без всякого стеснения, словно обсуждал не подать ли запеканку на завтрак.

Так и сказал «личная симпатия как к мужчине».

Сначала мои щеки загорелись. Уверена, они стали багровыми. Затем, мне показалось, что я не чувствую ног.

Потом я сообщила тоненьким голосом, которого у меня отродясь не было:

— Вообще-то первыми о чувствах говорят кавалеры.

Не могу понять какого Ракхота я вообще вспомнила эту ересь времен светских уроков, но язык ляпнул ее абсолютно самостоятельно, хоть отрекайся от предателя.

— Так я уже говорил, — удивился Скала. — Напоминаю, предлагал стать моей содержанкой. Что это, как не признание в симпатии?

Анифа утверждает, что я смешно круглю глаза, когда возмущаюсь. Сейчас я, скорее всего, была похожа на предельно ошеломленную сову.

Это насколько нужно быть грубым и бесчувственным, чтобы перепутать романтическое ухаживание и порочную связь.

— Что ж, — процедила я, приходя в себя и раздумывая как, сохраняя достоинство, забрать руку. Силой ее вырывать было неудобно, — если разговор начистоту…

— Однозначно, — он перевернул мою ладонь и с интересом ее рассматривал. Полутьма кареты ему, похоже, не слишком и мешала.

— … То вы для меня староваты…

— Да?

— … И я от вас, как бы это сказать, огня не ощущаю…

— Огня значит нет. — В его голосе послышалась скрытая угроза. — Какая прелесть эти достойные выдвинутые обвинения, на которые я просто обязан ответить, чтобы сохранить репутацию, с трудом набранную за мои… солидные года. — Он подтянул к себе мою руку и аккуратно загнул мизинец к ладони. — Во-первых, желание лэры — закон и я с удовольствием дам, как ты говоришь… огня, но как только перестанешь считаться ученицей. У меня, видишь ли, принципы, — последнее слово он выделил. Я дернулась, чтобы опровергнуть возмутительное предположение о «желаниях», но Скала сверкнул глазами, и моя попытка захлебнулась сама собой. — И даже по страстной просьбе, я нарушать их не намерен, — отказал он, словно я порывалась его уговаривать. — Во-вторых, — он загнул на моей руке следующий, безымянный палец, — откуда вы взяли, что я немощен для вас и свиданий? На мне несколько десятков логров и они существенно сжирают мою силу, пытаясь смять и состарить, но им это не удается. Кроме того, как вы знаете, сильный маг может продлить свою жизнь до неограниченного масштаба и выглядеть как угодно. С тем же принцем Алонсо мы одного возраста.